Под Андреевским флагом: Русские офицеры на службе Отечеству

«Недавно мне пришлось зайти в каюту мичмана Бибикова[219], где была горловина в бортовой отсек. Каюта выглядела, как бомбоньерка. Переборки покрыты тонким штофом, скрывавшим стойки и головки заклепок, над столом висел дорогой персидский ковер с развешанным по нему кавказским оружием. У письменного стола — шкура белого медведя, а вместо казенного корабельного кресла штатского образца стояло весьма удобное кожаное кабинетное. Несколько портретов в рамках, изящный письменный прибор и бронзовые статуэтки тонкой работы были расставлены на столе, а электрическая лампа с подставкой в виде обнаженной женской фигуры, несущей светильник, увенчана кокетливым кружевным абажуром.

Койка у тыловой каютной переборки была завешана шелковой портьерой на бронзовых кольцах, скрывавшей большую картину в золотой раме, изображавшую златокудрую нагую красавицу, купающуюся в лесном ручье.

На книжной полке красовался ряд книг в сафьяновых тисненых переплетах, большей частью на французском языке. Все свидетельствовало, что хозяин каюты — большой эстет, не стесняется в средствах и не видит причин отказывать себе в привычном комфорте и в ласкающей взор обстановке даже во время похода на войну».

Отметим, что к плаваниям в тропиках корабли Русского флота, в подавляющем большинстве, приспособлены не были. Кондиционеры тогда отсутствовали, а системы охлаждения воздуха были крайне примитивными и часто «сдавали». Кроме того, одолевали тараканы. Во внутренних помещениях кораблей температура могла превышать 50°.

«Жара и духота у меня нестерпимые. Отворенные дверь и окно мало помогают. Не ощущается ни малейшего движения воздуха. Электрическая вертушка[220]недостаточно обветривает, к тому же она у меня испорчена. Через отворенную дверь забегают крысы и шуршат в бумаге, тараканы щекотят и даже кусают. Их ужасно много. На днях увидал, что они объели мои сапоги. Когда я сообщил об этом в кают–компании, меня подняли на смех, но смеялись недолго, так как вскоре выяснилось, что почти у всех сапоги попорчены», — писал в дневнике офицер шедшего в Цусиме крейсера 2–го ранга «Алмаз» князь Алексей Павлович Чегодаев–Саконский.

По сути, единственным кораблем Российского Императорского флота, приспособленным для службы в южных широтах, была мореходная канонерская лодка «Хивинец», построенная для службы в Персидском заливе. Впрочем, к моменту вступления канонерки в строй необходимость в русском станционере[221] в прибрежных странах залива уже отпала. Поэтому «Хивинец» сначала долгое время служил в Средиземном море, а затем был переведен на Балтику. Списана она была в 1944 г., а до этого служила долгие годы плавучей базой подводных лодок.

При каждой каюте имелся матрос–вестовой[222], который следил за чистотой в каюте и выполнял поручения офицеров. В его обязанности, например, входила чистка платья и обуви обитателя каюты, приготовление горячей воды для бритья и передача донесений на мостик (как тогда говорили — «на вахту») в случае необходимости. Дежурные вестовые при кают–компании также будили офицеров на ночные вахты. Кстати, на парусных кораблях до середины XIX в. помещение для вестовых по привычке именовалось «людской»…