Под Андреевским флагом. Русские офицеры на службе Отечеству

«Капитан имеет почтен быть на своем корабле яко Губернатор или Комендант в крепости и должен пещися, чтобы корабль, которой ему поручен будет в команду, праведно и порядочно поступал по указам следующим, или вновь данным указам и инструкциям, ни мало отдалялся от оных, ни для какой причины, ниже ни для какого претексту[185]. Чего ради вверяется его искусству и верности повелевать своими офицерами и прочими того корабля служительми, во всяких их должностях для управления корабельнаго, как в ходу, так и во время баталии и штурмов[186]: и во всяких случаях, под опасением лишения команды за перьвое преступление на время; а за второе отвержения чина, или вящего наказания, по делу смотря.

… Когда корабль со всем в готовности на рейде; тогда быть Капитану на корабле безотлучно, до тех мест, пока паки в гавен[187]введет и разоснастит, разве он какую особливую нужду для отправления ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА службы на берегу имеет. А кроме того не отлучаться ему с корабля ни на одну ночь (разве позволено ему будет от Аншеф командующего) под лишением двоемесячного жалования, или больше, смотря по делу и случаю».

Добавим, что в случае необходимости командир корабля мог «осадить» и самого государя императора. Так, в 1829 г. при переходе императора Николая Первого на линкоре «Императрица Мария» из Варны в Одессу корабль попал в сильнейший шторм. Самодержец попытался было распоряжаться экипажем, но подошедший к нему командир корабля напомнил, что главный здесь он, и именно он отвечает за безопасность императора Всероссийского. Николай такое следование букве Морского устава не забыл и по прибытии в порт поблагодарил офицера перед строем команды.

Как и в любом государстве, верховное лицо не разменивалось по мелочам, и решало только наиболее важные вопросы внутрикорабельной жизни. Командир отвечал за постоянную боеготовность корабля, причем отвечал не только перед руководством Морского министерства, но и перед самой особой императора. Тем более что именно высочайшими приказами по флоту и Морскому ведомству происходили все назначения командиров и старших офицеров судов 1–го и 2–го рангов.

Статус командира подчеркивало и то, что он единственный имел на корабле «персональную» шлюпку. Например, на вступившем в строй в конце 1902 г. крейсере «Баян» командира обслуживал специально отведенный 14–весельный катер. Кроме того, на корабле имелось такое же плавсредство для офицеров, а также два 20–весельных баркаса, 16–весельный рабочий катер и два шестивесельных вельбота.

В случае гибели либо смерти командира Морской устав предусматривал обязательное замещение его обязанностей следующими по чину моряками. Причем вовсе не только офицерами. Например, в списке имеются унтер–офицерские чины — боцман и констапель[188]. «А ежели все сии убиты будут, то кого годнаго избрать».

В истории Российского Императорского флота есть немало случаев, когда после гибели командира во главе корабля вставали офицеры, следовавшие после него по должности.

… Первого августа 1904 г. в Цусимском проливе японскими кораблями была настигнута небольшая эскадра из трех русских крейсеров. Два более современных рейдера смогли отбиться и уйти, а третий из–за невозможности спасения остался в неприятельском кольце, несмотря на то что русское командование несколько раз пыталось отвлечь внимание японцев.

Наиболее старый из трех крейсеров — броненосный «Рюрик» — был хуже других защищен, и уже в начальной стадии боя корабль лишился старшего офицера — капитана 2–го ранга Николая Николаевича Хлодовского. Человеку, который должен был в критический момент заменить командира крейсера, оторвало левую ступню и раздробило обе ноги разрывом 203–миллиметрового фугасного снаряда. Хлодовский был обречен на медленную смерть, но до конца старался ободрить пробегавших мимо него офицеров и матросов корабля.