Под Андреевским флагом. Русские офицеры на службе Отечеству

— Я мог бы уже десять раз отдать этого мерзавца под суд. Но ведь я знаю: на его место будет назначен такой–то, фаворит генерала NN, русский, но вор в десять раз загребистее. С тем будет ее труднее. Ну, а мне, — закончил он, твердо отчеканивая слова, — нужно, чтобы шла моя деловая работа. Бороться с общими порядками мне некогда. Я человек деловой».

Стоит, правда, признать, что усилия Верховского и позже далеко не всегда давали результат. Достаточно привести два примера, наиболее типичных для постройки боевых кораблей на столичных казенных верфях — эскадренного броненосца «Сисой Великий» и канонерки «Храбрый»[108].

Третьего марта 1897 г. на служившем в Средиземном море «Сисое Великом» произошел сильнейший взрыв в кормовой башне — 305–мм орудие главного калибра выстрелило при открытом замке орудия. Крыша башни была наброшена на носовой мостик, разбиты все механизмы и приборы, сдвинуты с места 15 броневых плит, сброшена с тумбы 37–мм пушка, поврежден паровой катер, стеньга и световые люки. Погибло 15 человек, 15 человек тяжело ранены (позже скончалось еще шестеро, включая командира башни); еще четверо были легко ранены. В числе погибших был французский подданный.

Корабль был поставлен в ремонт во французский военный порт Тулон, причем при осмотре французскими инженерами были выявлены вопиющие факты из ряда вон плохой работы отечественных верфей. «Чрезвычайно тяжелое для русского сердца впечатление», — рапортовал в Санкт–Петербург командир строившегося в Тулоне крейсера «Светлана» капитан 1–го ранга Алексей Михайлович Абаза. Французы «покачивали головами и переглядывались».

По верхней кромке брони вдоль всего борта шла 30–40–миллиметровая щель. Ее «прикрывала» замазка. Вываливались заклепки трапов, палубный настил был изготовлен из гнилого дерева. Более того, не были заклепаны даже отверстия в переборках погребов боеприпасов.

В 1900 г. в док Тулона попала мореходная канонерская лодка «Храбрый». Корабль, официально вступивший в строй всего два года назад, уже требовал серьезного ремонта. При осмотре судна выяснилось, что построено оно не лучше «Сисоя Великого». Так, переборки доходили до палубы, щели забиты клиньями и суриком. На броневой палубе зазоры между плитами составляли больше 5 миллиметров, а магистральная водоотливная труба по фланцам давала сильные течи. Более всего изумил французов иллюминатор, выполненный из дерева и покрытый сверху латунью. Ремонт обошелся казне в дополнительные 172 239 рублей.

Примечательно, что, в отличие от погибшего в мае 1905 г. в Цусимском сражении «Сисоя Великого», «Храбрый» отличился изрядным долголетием. Из боевого состава уже Советского флота канонерка была выведена лишь в 1956 г. (правда, после серьезной перестройки).

Впрочем, борец за казенную копейку адмирал Владимир Верховский умер хотя бы своей смертью. Куда печальнее окончил свои дни другой известный борец с воровством — командир легендарного брига «Меркурий» капитан 1–го ранга Александр Иванович Казарский.

Казарский был произведен в мичманы уже в 16 лет, а в 21 год он стал лейтенантом. До назначения командиром брига «Меркурий» в 1829 г., он успел покомандовать бригом «Соперник», а затем и одноименным транспортом. За успешное руководство боем с двумя турецкими линейными кораблями его наградили орденом Святого Георгия четвертой степени, досрочно произвели в капитаны 2–го ранга и назначили флигель–адъютантом императора Николая Первого. Как и всем офицерам–членам экипажа «Меркурия», командиру брига была назначена пожизненная пенсия в размере двойного оклада жалованья.

Затем Казарский командовал фрегатом «Поспешный» и линкором «Тенедос». С 1831 г. он исполнял «особые поручения» императора и в том же году был произведен в капитаны 1–го ранга.

Умер Казарский в 35 лет во время ревизии Черноморского флота. Утверждали, что он был отравлен.

Ревизия Черноморского флота была проведена, в основном, в 1832 г. Специальная комиссия Адмиралтейств–совета обнаружила в финансовых отчетах за два предыдущих года массу «нестыковок», однако главный командир Черноморского флота и портов Черного моря адмирал Алексей Самуилович Грейг отказался менять что–либо в отчете. На напоминание императора Николая Первого том, кто несет личную ответственность за финансовые недочеты, главный командир ответил:

«К проверке таковых сведений по обширности и многосложности их главный командир не имел, и не имеет никаких средств».

Второго августа 1833 г. в Черноморском флоте началась эпоха Михаила Петровича Лазарева.

Обратимся к номеру журнала «Русская старина» за июль 1886 г. В нем были опубликованы воспоминания некоей Елизаветы Фаренниковой, описавшей последние часы моряка: