Под Андреевским и Красным флагом. Русский флот в Первой мировой войне, Февральской и Октябрьской революциях. 1914–1918 гг.

В общем, картина получается гораздо более скромная, чем нарисовал американский журналист. Случаи, когда можно напрямую сопоставить письменный источник и фотографию, встречаются историкам нечасто. И это лишний повод подчеркнуть, что очевидец запоминает не факт, а эмоцию, связанную с событием, и отталкивается от нее, когда вспоминает о событии. Количественные (много-мало) и качественные (хорошо-плохо, сильно-слабо) оценки диктуются этой эмоцией.

Поскольку книгу Рида «Десять дней, которые потрясли мир» в СССР читали буквально все, в постперестроечное время ее преувеличенные описания боев 29–30 октября (11–12 ноября) 1917 г. породили миф о сотнях убитых юнкеров.

Тогда же, в октябре 1917 г. разразился политический кризис, связанный с ультиматумом Викжеля (Всероссийского исполнительного комитета профсоюза железнодорожников). В тот момент комитет состоял в основном из меньшевиков и правых эсеров. 27 октября (9 ноября) 1917 г. Викжель выдвинул ультиматум, угрожая всероссийской забастовкой железнодорожников. Он требовал так называемого однородного социалистического правительства, то есть включения в состав Совнаркома правых эсеров и меньшевиков и обязательного исключения из состава правительства Ленина и Троцкого. Часть членов ЦК большевиков заколебалась. Лев Борисович Каменев (Розенфельд) (1883–1936) стал одним из наиболее известных «колеблющихся» деятелей в это время и заслужил репутацию «мягкого большевика». Каменев считал необходимым пойти на уступки Викжелю, а Ленин в разгар спора со своими однопартийцами заявил: «Если будет ваше большинство, берите власть и действуйте, а мы пойдем к матросам». Эта фраза говорила об уверенности Ленина в том, что матросы поддержат наиболее радикальное течение в советском правительстве и выступят против компромисса с правыми социалистами. Он также намекал, что матросы повернут штыки против тех членов ЦК и правительства, которые хотят пойти на уступки Викжеля. В итоге ультиматум был отвергнут, в декабре 1917 г. этот орган был переизбран, и большинство в нем демократическим путем завоевали большевики.

В первые дни после победы Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде отряды матросов разъезжаются по всей стране. В первую очередь они направлялись в Москву, где происходили наиболее упорные бои со сторонниками Временного правительства. Именно там впервые сторонники Временного правительства применили жестокие меры к своим противникам – 28 октября (10 ноября) в Кремле юнкера расстреляли не менее 23 солдат – сторонников Советов, после того как те сдались. Общее число убитых и раненых доходило до 200 человек. Прибытие матросов в Москву переломило ход боев. 3 (16) ноября сторонники Временного правительства капитулировали.

Часть матросов двинулись в Харьков, где формировалось правительство советской Украины и откуда начался поход на Киев, завершившийся изгнанием из города Центральной Украинской рады в ночь на 26 января (8 февраля) 1918 г. Кстати, командовал отрядами, наступавшими на Киев, подполковник Муравьев, о котором уже говорилось ранее.

Матросы направлялись и на захват Ставки в Могилев.

В самом Петрограде они боролись с погромами винных складов и с саботажем чиновников. В этом деле прославился матрос Николай Григорьевич Маркин, который впоследствии помогал Троцкому в деле «завоевания» центрального аппарата Министерства иностранных дел и боролся против саботажа дипломатических чиновников.

Кроме того, матросы направлялись на юг, на борьбу с генералом Алексеем Максимовичем Калединым (1861–1918), который объявил себя атаманом Донского войска. В перестрелке с казаками Каледина под Таганрогом 7 (20) января погиб Мячеслав Тархальский – первый флотский офицер, павший в боях Гражданской войны на стороне советской власти. Он должен был получить чин мичмана инженера-механика в конце октября 1917 г., но не получил его в связи с отменой чинов.

Вероятно, именно в эти дни для населения России слова «матрос» и «большевик» стали синонимами – ведь на сухопутный фронт с кораблей уходили преимущественно добровольцы, наиболее активные сторонники большевиков, левых эсеров и анархистов. Это представление было настолько сильным, что во время Гражданской войны белым морским офицерам не удалось уговорить генерала Деникина создать подразделение из матросов для участия в боях на суше, а в колчаковской Сибири были случаи расстрела людей просто за то, что они когда-то служили в военном флоте.

Заметим, что на противоположной стороне баррикады, в составе Добровольческой армии Корнилова, которая выступила в Ледяной поход из Ростова в Екатеринодар в начале 1918 г., количество морских офицеров было крайне мало (вместе с гардемаринами – 35–40 человек из почти 10 тыс. флотских офицеров).

Матросы хорошо осознавали свою политическую роль. В мае 1918 г. во время суда над Дыбенко одному из свидетелей был задан вопрос: «Не считали ли матросы за собою особые заслуги перед советской властью, дававшие им некоторые права?» Прозвучал ответ: «Да, советская власть вылезла на них».