Под блеском трех неназванных лун (СИ)

Ленора приоткрыла глаза, и на ужасное мгновение ей показалось, что все так же, как и в ее видениях, и Кристофер — отвратительная помесь, одушевленное сонмище пауков и змей, многоножек и мокриц. Но в дрожащем свете свечей перед ней предстал человек с глазами черными, как глубокие колодцы. Черты его лица заострились, он казался бледнее, но на губах у него блуждала та же рассеянная улыбка.

— Смотри на меня, Ленора, — повторил он и наклонился, чтобы поцеловать ее, рукой удерживая за подбородок, не давая Леноре отвернуться. Он целовал ее и трахал жёстко, почти лёжа на ней всем своим весом. Их тела тёрлись друг о друга во влажной духоте, и, медленно, боль сменилась тянущим желанием. Не осознавая этого, Ленора подавалась бедрами ему навстречу, обливаясь слезами. С каждым движением она чувствовала себя лучше, просто пиздец как хорошо. Ее разум умолк, погребенный под физическими ощущениями, и ненадолго она превратилась в стонущее животное, ловящее каждый отголосок ускользающего наслаждения.

Кристофер хрипло дышал и уже не пытался целовать ее — он как будто пытался продолбить ее насквозь. Чем ближе он был к разрядке, тем более беспорядочными и быстрыми становились его движения, и каждый раз, когда он вколачивался в нее до основания, Ленора чувствовала как нарастает приятное томящее ощущение между ног. Было все еще больно, но боль притупилась, и Ленора балансировала между ней и удовольствием, стремясь достичь последнего, вцепившись пальцами в обивку дивана и закрыв глаза. Глубже, сильнее — ее разметанный разум мог концентрироваться только на этих простых понятиях. И когда очередной толчок довел Ленору до пика удовольствия, она выгнулась, вскрикнув сквозь сжатые зубы.

— Ты… молодец… Ленора, — выдохнул Кристофер в перерывах между толчками. Он погладил Ленору по животу, и она содрогнулась — до того чувствительной стала кожа, по ней будто провели ногтями. А немногим позже Кристофер кончил и сам, сдавленно охнув, вжавшись в Ленору так сильно, что ей стало больно.

— Вот и все, — сказал он рассеянно.

Кристофер быстро отстранился и сел рядом с Ленорой, вытирая пот со лба и задумчиво глядя на огоньки свечей. А она чувствовала себя, будто по ней грузовик проехался, будто ее выставили на поругание перед всем городом, но в то же время, она чувствовала удовлетворение, ужасную внутреннюю сытость, будто какая-то ее часть получила то, чего так давно хотела.

Это было унизительно.

Кристофер принялся одеваться, рассказывая о каких-то деревьях, которые смотрят, а Ленора лежала, не шевелясь, чувствуя желание заползти в какую-нибудь нору и сжаться там, чтобы никто не трогал ее, не смотрел на нее, не вспоминал о ней. В темноте, сырой и влажной, где есть только корни и дождевые черви, где спят личинки, ожидая того момента, когда превратятся в жуков…

В реальность ее вернул яркий металлический блеск. Кристофер достал из рюкзака нож, и его гладкое лезвие бросило светлые блики на стены, поймав свет свечей. Выложив нож рядом со ступкой, Кристофер достал ещё один поменьше, аккуратно, почти торжественно поднимая его на руках.

Ленора прекратила дышать. Она смотрела на орудия, которыми ее убьют.

Осознав это, Ленора резко села, и Кристофер поднял на нее глаза.

— Красота, да? — спросил он.

И достал следующий.

Глядя, как он выкладывает череду ножей и лезвий разной величины, Ленора будто протрезвела. Она отползла к дальнему краю дивана, не спуская взгляда с Кристофера — он же смотрел лишь на свои страшные инструменты, любуясь ими, словно совсем забыл о присутствии Леноры. Она же медленно опустилась на пол, прижимаясь спиной к дивану и поползла в сторону, почти уверенная, что сейчас Кристофер вскочит и схватит ее. Цепляясь за подлокотник, она встала на ноги и отступила назад — теперь ее и Кристофера разделял диван, и Леноре было страшно шевельнуться, и в то же время больше всего на свете она хотела убежать. Собравшись с духом, она отпустила спинку и сделала еще один шаг назад.

Ее насильник не обратил на это никакого внимания.

Ленора сделала ещё один опасливый шажок, не отрывая взгляда от Кристофера. Он не смотрел на нее. Полностью погруженный в созерцание жутких блестящих инструментов, он аккуратно раскладывал их и любовно поглаживал.

Ленора попятилась, надеясь, что полы под ее ногами не заскрипят — шаг, ещё один… И когда Кристофера скрыла от нее стена, Ленора развернулась и бросилась бегом. Она на одном дыхании пролетела короткий коридор, с размаху ударилась в дверь и вывалилась наружу в сырой ночной воздух. А в спину ей несся смех Кристофера. И Ленора бросилась дальше в лес, огибая дом и держа в уме направление. Неужели она пролежала тут весь день? Ее наверняка уже должны хватиться.

Споткнувшись о корень и чуть не упав, Ленора замедлила шаг, пытаясь отдышаться и прислушалась. Ее громкое дыхание, казалось, заглушало все вокруг, и Ленора, сделав усилие, задержала его.