Под боссом

И и я мой член пребываем в состоянии одеревеневших истуканов около получаса: я истукан сидячий, а он стоячий. И даже цифры на экране не помогают, потому что я знаю, что за стеной по прежнему находится она, и моя рубашка сейчас трется об это.

Стук в дверь заставляет меня поднять глаза. Александра даже разрешения не дожидается — заходит сама. Моя рубашка должна быть велика ей на несколько размеров, но на этой русско-американской ведьме она удивительно хорошо сидит. Не нужно было ее на работу брать даже из любопытства.

— Я хотела вас попросить, — сейчас у нее даже голос другой: без обычного кокетства, АСМР-придыхания и издевки. — Можно я отчет завтра доделаю?

И пусть у нее идеальные сиськи, от вида которых шок брюк до сих пор впивается в яйца, я все равно спрашиваю:

— С чего я должен тебе такую поблажку? Мы обговаривали сверхурочные.

— Сегодня у моего племянника день рождения, и он очень меня ждет.

Она поджимает губы и неловко переминается с ноги на ногу.

— Что и слезливых историй о детской болезни не последует?

— Его Андрей зовут, и я никогда не пропускаю его день рождения. Я его любимая тетя, — она отрывается с места и идет ко мне, отчего обмякший истукан снизу снова напрягается. — Вот, — сует мне под нос одиннадцатую эппловскую лопату, идентичную моей, из которой мне улыбается голубоглазый карапуз лет четырех в цветном колпаке. — Я завтра приеду пораньше и все доделаю.

Мне должно быть наплевать на длинный список ее родственников, пусть даже таких милых с отсутствующими передними зубами, и к тому же нет никаких гарантий, что она снова не врет. Но она так просяще обшаривает зелеными глазами мое лицо, что я сам не замечаю, как произношу:

— Отчет должен быть у меня на столе завтра в девять.

Но скорее всего, я просто хочу чтобы она ушла и перестала раздражающе щекотать своими волосами мое лицо.

18

Саша

— Для чего весь вы этот зверинец хвостатый пригласили, Ника? — ворчит дед. — Шесть лет внуку моему. Нормально с семьей могли посидеть и без всяких клоунов.

— Андрей любит аниматоров, — тактично поясняет Ника, придерживая ерзающую попку Анюты, одетую в плюшевые розовые трико. Жена Макса относится к деду Игорю с трепетным почтением, хотя пару раз я ловила ее на том, что она закатывала глаза.

— Так-то Энди тебе правнук, дедуль, — замечаю я, погружая в рот кусок ростбифа из салата. — Это мы с Максом твои внуки.

Дед морщит нос, словно унюхал тухлятину. Краем глаза я вижу, как ходит ходуном челюсть Макса, когда он пытается сдержать смех, и сама начинаю улыбаться. Троллить деда — наш любимый семейный аттракцион.

— А чего ребенку язык ломать? Или папаша ваш, в Америке сидя, к своему титулу приревнует?

За столом смеются все, включая Любу, третью жену деда. Виновник торжества и по совместительству мой ненаглядный пупсик, которого я готова тискать и баловать сутками, тоже улыбается со своего праздничного трона.

— А ты чего, Саня, нас без показа мод сегодня решила оставить? — не остается в накладе дед. — Мы все так ждали. Родители именинника прямо извелись все: в чем интересно тетя Андрюши у нас приедет? А она в мужской рубашке на день рождения притопала.

Ника визуально шлет мне флюиды сочувствия, и вслед за ними в меня вонзается подозрительный взгляд Макса. Никак не выйдет из имиджа моего цербера-телохранителя. Кажется, он единственный в семье не в курсе, что я уже четыре года как не девственница.

— Эй, Кевин! (Кевин Костнер — прим. автора) — раздраженно рявкаю я. — Ты давно на пенсии, так что хватит так на меня смотреть. Я пролила на себя кофе, и шеф одолжил мне свою рубашку. Если бы так не опаздывала — обязательно заехала переодеться, — повернувшись, со сладкой улыбкой смотрю на деда: — И мой любимый дедулечка ни за что бы не пропустил показ мод.

— Пока ты в Москве - я за тобой присматриваю, — тоном, не терпящим возражений, бросает Макс.

— Ой, и кто у нас резкий «как пуля дерзкий»? Ты за Никой лучше присматривай — чувак из-за соседнего стола ее молочную кухню вдоль и поперек глазами обслюнявил.

Это всегда срабатывает. Макс классический рычащий самец с замашками Отелло. Ревнует Нику как доберман — сахарную косточку. Вот и сейчас начинает рыскать глазами по залу, чтобы отмудохать того, кто покушается на его обожаемую жену.

Ника делает большие глаза, демонстрируя мне «Ну ты че, а?», наклоняется к Максу и что-то долго шепчет ему на ухо. Он вновь начинает расслабленно улыбаться, после чего она вручает ему полугодовалую Анюту.

«Каблучара», — с удовольствием выговариваю одними губами, когда он вновь смотрит на меня.

«Мы с тобой еще не закончили», — следует грозное обещание. Достал.

— Так ты чего, Саня, на комика того до сих пор работаешь? — подает голос дед. — Нужна работа, шла бы ко мне. Я о нем справки наводил: Серов этот борзый молодняк. Нечего тебе у него в офисе делать.

— Да нормальный он, — выпаливаю неожиданно для себя. Я что, перешла на темную сторону и защищаю Люцифера? — И я все равно скоро собираюсь увольняться.