Под боссом

Сегодня он даже хамит как-то мило, поэтому я не обижаюсь.

— Удивляетесь, как при моей любви к еде у меня такая великолепная фигура? — смотрю на него, пока погружаю ложку десерта в рот.

Вместе ответа он плотно сжимает губы и вздыхает, но совсем не по-злому, разве что немного раздраженно. Точно на каникулах.

— Это потому что я всю жизнь занимаюсь танцами и привыкла много двигаться. Мышечный корсет и метаболизм колибри, доставшийся от мамы.

— С твоей любовью к движению, ты выбрала по десять часов сидеть на моем офисном стуле? Почему?

Он снова смотрит так, словно пытается хорошенько покопаться у меня в мозгах. Становится неуютно и приходится принимать экстренные меры по отвлечению: щедро зачерпнуть суфле ложкой и погрузить в рот, полируя до блеска каждый ее металлический миллиметр. Серов моргает, его взгляд неумолимо покидает область моего третьего глаза и съезжает к губам. Мужчины все же очень предсказуемы.

Если быть совсем откровенной, то мне неудобно, что пришлось наплести кучу небылиц, чтобы пробраться к нему в офис. Раньше-то у меня была великая праведная цель в оправдание, а сейчас ничего. Но и рассказать ему правду — не вариант. Отреагирует он непременно скверно, и Катюнину шею под топорище подложу.

— Никто не верил, что я смогу работать в офисе, и я решила доказать, что это не так, — вернув идеально чистую ложку на в тарелку, смотрю на Серова. — Такой ответ кажется правдоподобным?

— Куда правдоподобнее истории про ипотеку несчастного отца и злоключения остолопа брата.

— Макс не остолоп! — выпаливаю я.

Ой, а что это сейчас происходит? Кто-то очень хочет улыбаться, но должен оставаться в образе, поэтому прячется за чашкой. И у Сатаны есть мирские слабости.

Из ресторана мы выходим через полчаса, после того как Серову принесли поистине астрономический счет. Те два пенсионера из Омска оказались даже прожорливее меня.

— Едем в офис? — кисло уточняю я, глядя на часы. Половина седьмого — еще целых полчаса, чтобы власть и от души поработать, и еще полночи для того, чтобы попотеть сверхурочно.

— Думаю, сегодня разойдемся пораньше, — произносит Серов и еще до того, как успеваю ошарашенно взглянуть на него, открывает пассажирскую дверь ожидающей Ауди.

Он что задался целью меня в себя влюбить? Что происходит?

— Спасибо, — бормочу я, забираясь на заднее сиденье.

Люцифер садится рядом и после того как автомобиль трогается, переводит взгляд на меня.

— У тебя машина на парковке осталась или до дома довезти?

Уровень ми-ми-ми в моей грудной клетке начинает зашкаливать, совсем как когда я приехала в питомник щенков пекинеса и толпа этих плоскомордых комочков шерсти стали тереться мне об ноги.

— Я сегодня не за рулем, — скромно отвечаю я, а в голове снова звучит сердитый рык Макса: «У меня в салоне пять килограммов голубиного говна, Саша. Сколько раз просил тебя опускать крышу на ночь».

Кто же знал, что гульки организуют фекальный симпозиум на дереве, под которым я запарковала Камаро.

— Адрес говори, — своим фирменным тоном повелителя вселенной произносит Серов.

— Пречистенская набережная.

Полные губы вновь дергаются в усмешке.

— Теперь история с ипотекой твоего отца перестает казаться мне такой идиотской. Может, и окна на Москву-реку выходят?

— Моя квартира всего лишь на второй линии, — скромно говорю я.

Ауди останавливается возле моего дома и тут снова происходит странность: Серов покидает салон и протягивает мне руку, чтобы помочь выйти.

— Спасибо, — я вкладываю в нее ладонь, и по предплечью мгновенно расползаются мурашки. Лапища у Сатаны твердая, с характерными фитнес-мозолями. Олигарх с налетом здорового крестьянства. Мне нравится.

— Хорошего вечера, Александра.

Машина уезжает, а я задерживаюсь на крыльце, чтобы проводить ее глазами. Ой да ну глупости. С мозолями, без мозолей, он все еще не в моем вкусе.

21

Кирилл

— Ты чего пропал? Снова девки давать начали? — выкрикивает Марат, едва я вхожу в зал.

Я усмехаюсь и швыряю в него контейнер с капой.

— Вижу, скучал?

— Да ты я смотрю в настроении. Потопил еще одну фирму? Обновил тачку? Обкурился?

— Сам заткнешься или тебе перчатку в глотку запихать?

— И рычанием ты меня не обманешь, брат. Телочку завел?

На этом моему терпению приходит конец, и я перемахиваю через канаты, чтобы положить конец этому издевательскому словоблудию.

— Ты даже боксируешь сегодня, как баба, — подначивает приятель, уворачиваясь от прямого джеба, летящего ему в зубы. — Что случилось? Пересмотрел «Папиных дочек» с любимой и переел шоколада?

Спустя пару обманных ударов мне все же удается зажать его в угол и от души настучать по ребрам в напоминание о том, что из нас двоих баба здесь точно не я.

— Ладно, а зовут-то ее как? — спрашивает Марат, пока поскуливая от боли, избавляется от шорт в раздевалке.

— Никак, — обрубаю я.