Под боссом

— Ну-ка, дай послушаю, — старик вальяжно отваливается на спинку стула и закидывает ногу на ногу. Блядь, сколько ему? Какой-то Чак Норрис. — Очень интересно, как нынче молодежь развлекается.

Я открываю рот, что ответить, что он и его любопытство могут идти на хер, но тут встревает возмущенная Саша.

— Дед, мне двадцать три. Макс к этому времени Нику осеменил, и уж он в процессе точно без твоих инструкций обошелся. И я тоже как-нибудь обойдусь.

— Ишь ты, какая феминистка мэйд ин ЮэСА в Москве высадилась, — язвительно грохочет старик. — Хочет она — расследование по дурости устроит, хочет — пальцы обсасывать будет на глазах у местных идиотов. А захочет — у дедули гелендваген будет клянчить, мурлыча и глазками хлопая. Все независимые бабы мира тебе аплодируют, Саня.

Я немного напрягаюсь. А про расследование он как узнал? Мое имя в прессе вообще никак не светилось.

— Я бы не обсасывала, дедуленька, если знала, что Люба тебе сегодня пирогов в контейнер не напихает, а разрешит сбегать в кафешку, — шипит Саша, при этом не прекращая улыбаться. — Потерпела бы полчаса до своей квартиры как-нибудь.

Лицо старого хера кривится, а у меня неожиданно встает так, что на столе начинают позвякивать бокалы. Вот она, разъяренная леопардиха, готовая выпускать кишки: раскосые глаза сверкают, щеки порозовели. Хоть за вторым комплектом белья ее в примерочную тащи. Она тут, по крайней мере, недалеко.

— И на что это ты намекаешь, Саня? Что я без жены своей чихнуть не могу?

Улыбка Саши становится еще более хищной, рот распахивается, готовый изречь очередную колкость, но потом вдруг ее черты резко смягчаются, а голос вновь приобретает тональность АСМР.

— Конечно, нет, дедуль. Ни у кого нет сомнений, кто у нас глава семьи. Люба и мы, твои внуки, за тобой как за каменной стеной. К кому мы еще придем за помощью, если возникнут проблемы? Когда мне Макс в трубку нудеть начинает, я ему всегда говорю: лучше спроси у деда. Он у нас самый мудрый и говна не посоветует.

Я пока я пытаюсь понять, что вообще происходит, морда у старого хера расправляется, и на ней отчетливо проступает удовлетворенное самодовольство.

— Я и папаше твоему тоже самое говорю. Обложился толпой маркетологов, которые ему сутками по ушам ездят. Позвони ты тестю, если денег тебе некуда девать. Тесть тебе расскажет, куда баксы правильно распихать.

Саша понимающе кивает и смотрит поверх его плеча.

— Дедуль, кажется это тебе из-за стола какой-то седой мужика машет.

— А… — старик небрежно отмахивается рукой. — Это немолодое дарование, небось, сожрал все и теперь стало скучно. Ладно, пойду я.

Он отодвигает стул и встает, и только сейчас я замечаю, что у нас одинаковые костюмы.

— Пальцы свои к внучке моей не тяни, — говорит он, глядя на меня сверху. — Покормил, отвез и пиздуй к себе домой. Саня, в выходные жду тебя в гости. Люба пирожков напечет. Те, чай, слопала уже. И тазик мой верни.

45

Саша

— А почему «Бристоль»? — кривится Денис, капризно сводя к переносице идеальную линию темных бровей. За такие брови Ким и Кайли повыдирали силиконовые накладки из своих задниц. Ну или, как минимум, умоляли дать им телефон его стилиста.

Денис Илтановский — мой давний приятель, единственный человек в Москве, чьим рукам я доверяю тонирование и стрижку своих волос, сногсшибательный красавчик, заставляющий людей оборачиваться ему вслед, и, к несчастью лучшей половины человечества, неисправимый педик.

— Потому что там вкусная еда и такого чая с клубникой и базиликом больше нет нигде.

А еще я полюбила это заведение, потому что Кирилл меня часто сюда таскает. Может быть, мы даже встретим его там. При виде моего выдающегося гей-эскорта он конечно порычит немного, но остынет, когда я введу его в курс дела. Мы с Денисом куда больше, чем подружки. Он видел мою перхоть.

— Ладно, веди, — нарочито капризно произносит Денис, берет меня под локоть. — Но не дай бог чай окажется говном — будешь сама счет оплачивать.

Педик и язвительная сучка.

— И не скучно тебе в Москве, недавака? — спрашивает он, когда вдалеке показывается знакомая вывеска. — На родину еще не хочется? Кстати, ты того баскетболиста правда кинула?

— Угу.

— Тогда я отпишусь от него в инстаграме. Заебал свой пресс фоткать.

Тут я решаю, что пришло время раскрыть карты, и начинаю загадочно улыбаться.

— А я, между прочим, больше не недавака.

— Да ну! — мгновенно оживляется Денис и даже начинает поправлять волосы. — И чего молчишь? Кто он? Жду подробностей. Брюнет-блондин? Рост, вес, размер члена.

— Его зовут Кирилл, и мы вроде как встречаемся.

Меня даже саму свой тон раздражает: сладкий и тянущийся как жвачка.

— «Вроде как»? Ну один из вас точно встречается, — Денис морщит свой идеально прямой нос. — У тебя глаза влюбленной крольчихи.

— Сам ты крольчиха, — огрызаюсь я. — Я же девушка, в конце концов, а не терминатор.

— Ладно, не рычи. Фамилия его как? Может, я его знаю. Соска как ты уж точно не с кассиром из Макдональдса чпокается.

— Кирилл Серов.

Денис останавливается так резко, что я чуть не подворачиваю последнюю здоровую ногу.