Под часами

Кто он был для писателя, этот Соломон? Человек с исковерканной судьбой. Точный отпечаток эпохи на человеческой жизни — просто в пьесу. Готовый персонаж. Но Автор уже давно понял, что это легкость, которая ведет к пустоте. Этот персонаж не из себя. Он снаружи. Он чужой. Он пришел и уйдет бесследно, когда захочет. Каждый пишет одну книгу всю жизнь. Эта книга про себя. Про свою судьбу — другого никому не дано. Все ты видишь своими глазами и берешь из своей души — будь то стихи о Нероне, или повесть о Гагарине.

Но этот старик никак не хотел покидать его мысли. Он снова и снова возвращался к разговору с ним. Он снова и снова слышал его слова, его своеобразный разговор… почему?…Что-то цепляло его в их беседе, и он никак не мог сформулировать, что?" Они меня боятся, потому что не могут меня напугать… эти слова звучали скрипучим голосом всю обратную дорогу… потом вдруг выплыло: "Я хочу там посидеть на горячем пыльном камне и потом можно умереть… у меня такая мечта". Вот это и возвращало к разговору с Соломоном… и каким-то необъяснимым образом он чувствовал, что после этого одного визита, выполненного по необходимости, чтобы не нарушить обещание, он привязался к Соломону, и ему теперь совсем не безразлично, есть ли этот человек на свете и как он живет… Удивительно! Удивительно… и прекрасно… но как помочь ему?…

"Посидеть на камне… Это что, генетически заложено? Или это наносное… при слове "мечта" его коробило… это слово было не из его лексикона, да и не Соломона тоже… он полез в Энциклопедию… но она же была Большая Советская… тогда он поехал в библиотеку и почитал Брокгауза… и в этой энциклопедии случайно нашел список других, выпущенных этими издателями, и среди них оказалась Еврейская… он добрался и до этой Энциклопедии…

И по мере того, как приобретал новые знания, как это часто бывает с людьми образованными и любознательными, он понял, что ничего не знает! Ничего о том, с чего начинался сам, откуда его корни, откуда самая великая Книга… и не столько стыд, сколько досада и обида разъедали его…

Накануне

Наташа ждала ребенка. Она сначала робко завела разговор со Славой о переезде на "землю", но он даже не понял, зачем. Нищенствовать на сто двадцать рублей и "доставать" он не хотел, а здесь все к его услугам — деньги есть, а с продуктами не хуже, чем на "земле", даже мандарины и апельсины на Новый год завозят… Наташа возражала ему, что он все свои деньги и просаживает тут, потому что продукты-то стоят в пять раз дороже, а солнца и тепла и за деньги не купишь, а девчонке нужен другой климат, чтобы была здоровой… Сукин, во-первых, не понимал, почему "девчонке", во-вторых, не понимал, что он там будет делать… но мудрая Наташа все предусмотрела — она поставила цель: выбраться отсюда… ей хотелось в тепло и на свою землю… она была домовитая… ей хотелось жить, как в далеком детстве, на Украине, а больше в целом свете — никого, значит, надо выбираться…

— Знаешь, что я придумала?

— Говори, мудрая голова…

— Ты будешь работать в школе.

— Где? — Слава так расхохотался, что не мог остановиться…

— Ладно тебе, — обиделась Наташа, — Я не так глупа, как ты хочешь представить… я же говорю, что придумала…

— И что я там буду препо-да-вать? — Мрачно уставился на нее Слава. — Скажи!

— Военруком будешь.

— Кем???

— Военруком. Военное дело обязательный предмет в программе средней школы. И у нас было… военруком… очень неплохо можно зарабатывать…

— Военруком, значит… да?

— Да. — Подтвердила Наташа, ничего не подозревая…