Под черным флагом. Быт, романтика, убийства, грабежи и другие подробности из жизни пиратов

В 1726 г. в Лондоне была опубликована книга под названием «Четыре года странствий капитана Джорджа Робертса», в которой содержался длинный рассказ об опыте человека, побывавшего в плену у пирата Эдварда Лоу[180]. Считается, что книга написана Даниелем Дефо и может быть полностью вымышленной, но подробности морской жизни кажутся слишком достоверными, поэтому вероятно, что она была основана на интервью с бывшими пиратами или, как «Робинзон Крузо», – на реальных событиях. Что особенно удивительно, так это созданная автором картина жизни на борту пиратского судна в начале XVIII в. В книге рассказывается о капитане Робертсе, который в сентябре 1721 г. у островов Кабо-Верде был захвачен в плен Эдвардом Лоу и его эскадрой пиратских кораблей. Лоу, способный на необычайную жестокость к своим жертвам, с Робертсом был на удивление вежлив. Он пригласил его присоединиться к нему в его большой каюте, где предложил пунш из большой серебренной чаши, вина и две бутылки кларета. После того как они подняли бокалы за здоровье друг друга и немного поговорили, Лоу распорядился приготовить гамак и постельные принадлежности и сказал пленнику, что тот может ходить везде и в любое время, если пожелает, и угощаться любой едой и напитками. Погода была безветренной, и когда корабль лег в дрейф, «никто, кроме впередсмотрящих на марсе, не знал, чем себя занять; вахтенный помощник, старшина вахты, рулевой и остальные спустились вниз – опрокинуть рюмочку или выкурить трубку табака или что-то в этом роде»[181].

Рано утром Лоу был на палубе и распорядился подать сигнал о собрании. На бизань-мачте был поднят зеленый шелковый флаг с изображением желтой фигуры человека с трубой, после чего пираты из других кораблей пересели в лодки и отправились к флагману. Все, кто смог найти место, присоединились к Лоу за завтраком в капитанской каюте, а остальные разместились на средней палубе. После завтрака Лоу попросил Робертса остаться в каюте, пока пираты поднимутся на палубу, чтобы обсудить, что делать с пленником и его кораблем. Члены команды разделились, и обсуждение велось с переменным успехом. Лоу распорядился наполнить чашу с пуншем, и пираты передавали ее по кругу. Разговор перешел к воспоминаниям о былых приключениях.

Так они коротали время, веселясь и выпивая до и после обеда, на который они набрасывались, как одичалая свора собак, а не люди, выхватывая друг у друга еду, что показалось мне омерзительным, но, по всей видимости, являлось одним из их главных их развлечений и, по их словам, выглядит воинственно[182].

После ужина пираты вернулись на свои корабли, а Робертс остался с Лоу и еще тремя или четырьмя членами команды. Они выпили пару бутылок вина и неправдоподобно долго беседовали о делах церкви и государства, «а также о торговле». Отправляясь спать, Робертс услышал, как Лоу отдает приказы на ночь. Корабль необходимо было держать курсом на северо-запад; они должны были следить за топовым огнем, внимательно наблюдать с марсовой площадки и позвать капитана, если увидят что-нибудь или если другие корабли подадут сигнал.

По наблюдениям Робертса, режим пиратов был расслабленным и беззаботным, а в основе его лежало понимание порядка, необходимости нести вахту и работать на корабле. Если в этом рассказе есть хоть капля правды, то неудивительно, что многие захваченные моряки, привыкшие к тяжелой работе на торговом судне с небольшой командой и под руководством требовательного капитана, с готовностью присоединялись к пиратам.

Но пиратская жизнь не всегда была такой приятной, как можно решить по рассказу Робертса. Он удостоился возможности цивилизованно общаться в капитанской каюте, но его описание дикого поведения пиратов во время еды – более точное отображение атмосферы, царившей на типичном пиратском корабле. При суровом, исключительно мужском порядке пиратского сообщества большинство пиратов культивировало образ неотесанного мужлана, что проявлялось в пьянстве, грубой лексике, угрожающем поведении и постоянной жестокости. Филип Эштон, которого в 1722 г. поймали пираты, был в ужасе от пережитого опыта: