Под чёрным солнцем (СИ)

Чиновничий профессионализм не подвёл его — поставив себе цель замолчать случившееся, он учёл действительно всё. Единственное, что не пришло, да и не могло прийти ему в голову, — это поинтересоваться здоровьем жертвы телефонной наркомании дочери и предложить помощь. «Беспредельщиком», как предположила Лена, Сергей Николаевич на самом деле не был, но, будучи очень высокопоставленным чиновником, он мыслил не людьми, а населением, давно разучившись видеть за абстрактной «человеко-единицей» живого человека.

* * *

Посоветовав Ларисе «в случае чего» звонить Кириллу Алексеевичу, Алина сказала ей кодовую фразу, означавшую «звонит свой», но в лицо ни одну из фей Воды адвокат ещё не знал, поэтому девушка, якобы случайно пристроившись за ним на кассе в супермаркете, без помех залезла в его память. Ага, вот и строчки на дисплее — белый «Рендж Ровер», и тот самый номер. Владелица машины — некая Бежецкая[3], зовут Виктория Сергеевна.

Фамилия Ларисе ни о чём не говорила, поэтому она продолжала шерстить память адвоката — не просто же так перепугался человек! Ах, вот мы кто… Да уж, заместитель министра внутренних дел — это персона. И, что самое паршивое, персона, наверняка привыкшая решать все вопросы не деньгами, а властью — пресловутым «административным ресурсом». «Будь Машин отец милиционером, может, и помог бы такой начальник — званием там, должностью, пенсией…» — подумала девушка. — «Но обычные-то люди — не его подчинённые, и он не может просто взять и небрежным росчерком отписать им бумажку с барского плеча. А раз нельзя сунуть Илье Васильевичу денег из государева кармана, то для большого начальника это означает «вообще нельзя помочь» — когда это большие начальники лезли за деньгами в свой карман?»

Она расплатилась за пакет кофе и поехала на работу. «Интересно, что сам Бежецкий думает по этому поводу? Но одной мне к нему не приблизиться, нужен Артур — или, может быть, Лёня? Тьфу ты!» — Лариса еле успела затормозить на красный свет. — «С кем поведёшься, от того и наберёшься! Не думай за рулём об этой Виктории, не то сама в такую же превратишься!»

«Ладно, не горит пока», — сидя в кабинете с чашкой кофе, она ждала ещё одного знакомого нумизмата. — «Так, сегодня воскресенье, мы с Казимиром Чеславовичем работаем до трёх, и Кристина тоже, а потом — к девочкам на первый юбилей. То есть Динаре позавчера исполнился месяц, а Оле только завтра будет, просто день сегодня удобный».

* * *

— Евгений Вячеславович? Доброе утро, это Елена. Простите, вы сейчас не заняты?

— Нет-нет, у меня выходной, — хирург, конечно, очень надеялся ещё раз увидеться с феей и помнил слова своего учителя: «Ты с ней ещё встретишься», но не ожидал, что она выйдет на связь уже на следующее утро.

— Извините, вы не могли бы справиться о состоянии Талаева? Ну, вчерашнего? От меня, скорее всего, просто отмахнутся, тем более что воскресенье, а вам скажут, вы же оперировали.

— Да, конечно! Вам перезвонить потом?

— Мне ещё деньги нужно вам оставить, не сообразила вчера. Можно будет встретиться?

— На уход и реабилитацию? («И здесь Иван Алексеевич попал в точку!»)

— Ну да.

— Скажите, а вы можете появиться у меня примерно в двенадцать? Я один живу, никто не помешает.

— «Появиться»? — чувствовалось, что девушка усмехается. — Хорошо, появлюсь, но можно я буду не одна?

— В смысле с другой Лесной Сестрой? Конечно.

— Вы уже знаете, кто я такая? Хм, тогда тем более надо поговорить. Какой адрес?.. Значит, ровно в двенадцать. Не пугайтесь только, ладно?

* * *

Елена всё же позвонила ещё раз, и было слышно, как она, узнав, что состояние Ильи Васильевича стабильное и через день-два его собираются переводить в палату, с облегчением выдыхает и говорит кому-то в сторону: «Всё в порядке». Подтвердив, что будет ровно в двенадцать, юная фея отключилась, и хирург засуетился, пытаясь превратить свою холостяцкую квартиру в место, пригодное для приёма фей.

— Добрый день! — поздоровалась возникшая будто из воздуха девушка, по виду явно из Средней Азии. Рядом с ней появились Елена… и Маша, дочка Ильи Васильевича! Все трое были в зелёных шёлковых платьях и украшениях с зелёными же камнями, разве что Елена с Машей надели их сравнительно немного, а азиатка была вся в сверкании самоцветов.

— Добрый день… сёстры! — ошарашенно хватал ртом воздух Евгений Вячеславович.

— Вообще-то Лесная Сестра здесь только Лейла, — Лена представила старшую фею. — А мы с Машом пока ученицы.

— Ученицы? Елена, вы можете такое — и только ученица?! Что же тогда может…

— Лесная Сестра полного посвящения? — улыбнулась Лейла. — Появляться. А то, что может Лена — это её уникальный дар, он у каждой из нас свой. Я вот не могу удерживать, как она, зато очень хорошо чувствую настроение.

— Эмпат? — первое удивление у хирурга прошло, и он немного успокоился. — Маша, а ты разве тоже фея?

— Меня вчера только посвятили, — девочка смущённо опустила глаза.

— Да, Маша теперь ученица Лейлы, — приобняла её Лена.

— Тоже эмпатом будешь? — подмигнул Евгений Вячеславович.