Под чёрным солнцем (СИ)

— Андалузит? — Даша слегка удивилась. — У неё должны быть очень необычные глаза. Янтарные?

* * *

Две очень молодые женщины с младенцами в слингах, негромко беседуя, ступали по мокрому асфальту, аккуратно обходя лужи и бежавшие кое-где потоки воды. Летняя гроза над Москвой наконец-то кончилась, оставив ещё полчаса до сумерек, и они вышли погулять — Даша с Олей, Люся с Динарой.

— Знаешь, Люсь, у меня такое впечатление, что Лара с Лейлой что-то от всех скрывают, — делилась своими раздумьями Даша. — Что-то нехорошее произошло, я же чувствую. Понятно, почему мне не хотят говорить — думают, нервничать буду, молоко пропадёт. Но вы-то с Леной не кормите!

— Лена, может быть, тоже знает, только вида не подаёт, — призадумалась Люся, не став признаваться, что знает-то не Лена, а как раз она сама. — Ну и не надо допытываться. Они сейчас — наши мужчины, понимаешь? Потому и берегут женщин от лишних забот. Алексей, кстати, когда вернётся?

— Да уже сегодня должен приехать, — с нежностью в голосе откликнулась Первая ученица. — Пейзажей небось наснимал!.. Знаешь, мне очень нравятся его пейзажи, ты их видела?

— Мало. Кстати, а у нас в Сибири он поснимать не хочет? Такая красота!

— Ну Люся! Не подбрасывай ему эту идею, а то опять на несколько дней уедет!

— На несколько-то зачем? Я его появлю, и пусть снимает, а вечером обратно.

— Только не прямо сегодня! — Даша погрозила подруге пальцем. — Сегодня он мой! Ванну приму, платье с рябинками надену… Люсь, волосы мне уложишь?

* * *

Дети, весело перешёптываясь и перешучиваясь, собирали зрелые стручки ленсы, когда со стороны ближайшей к хутору Паланира деревни послышался торопливый топот, и повернувшаяся на звук Танисса увидела бегущего к ним крестьянина с маленьким мальчиком на руках.

— Фенедисль, помоги! — крестьянин, тяжело дыша, с надеждой смотрел на девочку. — Ты же хаолисль, ты можешь призвать Лесных Сестёр!

— Что случилось? — встревожилась Танисса, призывая Юлю.

— Задыхается Натаран! Горло вдруг неожиданно распухло, не знаю, что за беда!

— Он ничего такого не съел? — Юля уже стояла рядом. — В любом случае я более-менее представляю, что делать, — она на несколько секунд исчезла и вновь появилась вместе с Тениллой, державшей какой-то ларец. — Нилли, давай его сюда! Вода есть? — она вытряхнула на ладонь две таблетки. — Нати, проглотить сможешь? — у мальчика всё-таки получилось кое-как запить таблетки водой, и через некоторое время он задышал более-менее спокойно.

— Спасибо, о-ханисетль! — поклонился крестьянин. — Что это такое? Харвит? — о драгоценном корне он только слышал, но никогда не видел.

— Нет, харвит от этого не помогает, — объяснила Юля. — Другое зелье. Фенедис Натаран, ты ничего непривычного не ел сегодня? Ягоды какие-нибудь новые, мёд?

— Нет, ханисетль…

— Юллия, — подсказал мальчику отец.

— Ханисетль Юллия, я только хлеб с молоком ел утром, — вспоминал пятилетний Натаран. — А потом укололся обо что-то, и горло распухло.

— Укололся? Подожди… — Тенилла обошла вокруг мальчика и заметила всё ещё торчащее у него в шее пчелиное жало. — Это была пчела! — она показала извлечённое жало. — Фенедис, тебе нужно беречься пчёл! И мёд, наверное, тоже есть нельзя.

— Да какой мёд? — возмутился крестьянин. — Ханисетль Тенилла, ты бы ещё сказала — с золота есть нельзя!

— Ох, прости. Но мёд на самом деле скоро станет гораздо доступнее, поверь!

— Нисси, а что это такое? — любопытный Натаран, заинтересовавшись ленсой, уже дёргал Таниссу за платье.

* * *

«Медовая девушка!» — любовалась Люся, сооружая Вале причёску — до Наты ей в этом искусстве было далеко, но всё же кое-что сибирячка умела. — «И волосы цвета тёмного мёда, и глаза совершенно янтарные, разве что с лёгкой призеленью». Девушку, конечно, сильно портил рваный шрам на щеке, оставшийся всё от той же аварии, но Люся знала — скоро исчезнет и он.

— Готово, — она пристроила в ещё влажные волосы будущей ученицы последнюю шпильку и помогла ей встать. — Ложись, Лена с Ларой тебе ноги разомнут.

— Ну как есть «девичий переполох!» — рассмеялась вошедшая Лариса, тоже оставшаяся в квартире фей, потому что по понедельникам в «De profundis» был выходной. — Люсь, ты уже позже присоединилась, а я помню, как нас с Анкой в полные феи посвящали. Мне-то что — напялила диадему и пошла, а Анку вот обряжали — это было что-то с чем-то!

— Ой, а фотографий не осталось? — Люсе стало очень любопытно.

— Не снимал никто. Да что ты, Анку при полном параде не видела?

— Всё равно жалко, — расстроилась сибирячка. — Даша, а девочки как же? — появились Даша и Инесса, нагруженные какими-то коробками, и почти сразу же — Лейла с Кристиной и Белкой.

— С девочками Лёшик, если что — позвонит, — Первая ученица сгрузила коробки. — Лара! Наш будущий орден просит фею Воды соблюсти традицию.

— В смысле? — не сразу поняла Лариса.

— Платье и диадему, конечно! Раз Алины сейчас нет, придётся тебе.

— Что-о? Я — и в платье? Ты ещё скажи — туфельки надеть на каблуке!

— И скажу! — подмигнула Даша. — Просим!