Под двойной защитой

– Тебе не нравится? – он щурит глаза, закусив нижнюю губу. – Ты выглядишь, как довольная женщина, Мира. Я вроде бы хоть чуть разбираюсь в женщинах, чтобы отличить довольную от разъяренной.

– Меня пугает то, как ты разбираешься в женщинах.

Марк кивает с порочной улыбкой, которая кажется дьявольской сейчас, когда я лежу на столе и чувствую, как тело постепенно приходит в себя после его умелых стараний. Марк слишком опытен в сексе и он какого-то черта решил обрушить на меня весь свой опыт. У меня никогда не было столь искусного любовника. Рас был слишком молод, когда мы встречались, и между нами горела безудержная страсть, которая воспламенялась от одного взгляда, это другое… Не хуже, не лучше, это невозможно сравнивать, я лишь отдаю себе отчет, что Марк знакомит меня с новой стороной чувственности.

– Скажи теперь, – я надавливаю пальцами на его губы и кривлюсь, когда он начинает их облизывать, заигрывая. – Скажи мне, что знаешь. Я не слабая, Марк, мне нужно знать.

– Это не подкосит тебя? Ты сможешь подыгрывать мне? Ты мне чертовски нужна здесь…

– Я помню наш уговор, и я не отказываюсь от него. Тем более теперь, когда ты неплохо справляешься со своим ужасным характером.

Марк качает головой на мою реплику, но вслух не спорит. Он задумывается о своем и берет короткую паузу, я же не подгоняю его – продолжаю гладить его скулы и плечи, разминаю и так благодарю за тот тихий приятный штиль, который постепенно затапливает мое тело. Я начинаю чувствовать себя как любимая женщина, это невозможно отрицать. Появление Марка в моей жизни показалось мне проклятием, но теперь всё иначе. Мне, наоборот, мерещится, что черная полоса моей жизни подходит в концу. Или хотя бы мне дали передышку, которую я так давно выпрашивала у судьбы.

– Только не плачь, – произносит Марк на выдохе и смотрит так, будто не выдержит моих слез. – Твоих родителей убили, Мира.

– Что?

– Английские собранные вручную машины не теряют управление просто так. Им нужно очень сильно помочь.

Я нервно сглатываю и все же отворачиваюсь, чтобы не смотреть а неспокойные глаза Марка.

– Ты уверен?

– Да, малышка, – он смягчает тон и звучит как мой старший брат в те времена, когда он еще был человеком. – Я верю деньгам, а они четко указывают на виновников. Ты никогда не вникала в дела отца и не знаешь, сколько активов у него было в офф-шорах, сколько акций и поручителей. Это сложные многоуровневые схемы, в которых не разобрался даже твой брат. Хотя когда ему? Тебя никогда не занимало, почему он его жизнь так быстро пошла под откос? Да, он всегда был избалованным и заносчивым, но он не был игроманом.

– На что ты намекаешь?

– На то, что умные люди нашли его слабое место и искусно подтолкнули. Как подтолкнули твоих родителей с пропасти.

– Назови уже, Марк, – я уже знаю, что он скажет, но мне нужно услышать. – Просто назови.

– Рас и его отец. Они получили три четверти вашего наследства через подставные фирмы.

Марк подтягивает меня к себе и я утыкаюсь лицом в его грудь. Он готовится к моим слезам и мягко перебирает мои волосы, успокаивая. Так странно… Он правда умеет быть настолько чутким?

Но что делать с его словами?

В моей голове тесно от всего нового, что я узнала за последние дни. В холодном голосе Марка сквозит уверенность, он ни на секунду не сомневается, что семья Раса виновата во всем. А я вспоминаю фотографию, которую впервые в жизни увидела пару часов назад. Она открыла мне, что мой отец давно знал отца Раса, они общались семьями и фотографировались как близкие друзья.

– Я не плачу, – я встряхиваю головой и обхватываю Марка за плечи.

Я повисаю на нем, а ему не нужно больше никаких намеков. Он сгребает меня в охапку, прижимая к сильному рельефному телу, и поднимает со стола. Несет в спальню, где большая кровать спрятана под белоснежным балдахином с красивым орнаментом из легкого кружева. Это даже романтично, можно подумать, что спальню подготовили для молодоженов, но я сейчас не в состоянии замечать красоты вокруг. Единственное, что я могу – чувствовать благодарность в сердце к Марку.

Мне кажется, он понял меня лучше, чем я сама. Провел рядом совсем короткий отрезок времени, но разгадал большинство секретов, что я прячу очень глубоко. Я не люблю вызывать в людях жалость, поэтому привыкла делать вид, что я намного сильнее и выносливее. Я долгое время жила с маской девушки, которой всё нипочём. Только вот Марк видит меня насквозь. Какая хрупкая и уставшая я на самом деле и как меня легко доломать.

– После того неудавшегося секса в номере, – я осторожно заговариваю, когда Марк опускает меня в глубокое кресло, на подлокотник которого садится через секунду. – Между мной, тобой и Расом… После него, да?

– Что “да”?

– Ты понял, что развлечься со мной не получится, – я грустно усмехаюсь. – Что девушка тебе досталась слишком нервная и истеричная.

Марк красиво хмурится, собирая морщинки на лбу, и, кажется, ждал от меня совсем других слов. Например, о родителях.

– Ты правда был так зол на меня? – голос почему-то начинает шалить.