Под гипнозом

Я отказывался быть наживкой. Я холодно улыбнулся. Мне знаком такой тип людей. Он был неприятным, эгоистичным мальчишкой, и он мне не понравился, поэтому было странным, что именно он должен был мне указать на самую большую улику в разгадке тайны под названием Оливия.

— Вы думаете, она все это не выдумала? — спросил он.

— Почему вы так считаете?

— Ну, это немного беспечно потерять память два раза за всю жизнь, вам так не кажется?

Я нахмурился. — О чём вы говорите?

— Так никто вам не рассказывал? — он торжествующе презрительно усмехнулся. — В первый раз моя сестра потеряла память, когда ей было пять лет.

В моем животе чуть не сработала сигнализация.

— При каких обстоятельствах?

— Она упала с лестницы, ударилась головой, и пять лет воспоминаний полностью улетучились. Пришлось начинать с нуля. Конечно, мне известно не так уж и много. Мне было всего лишь три года, — он произнес свою речь с отстраненным, невозмутимым выражением, его рот двигался с трудом, верхняя губа была очень жесткой.

Я в потрясении уставился на него. Почему мне никто об этом не сказал.

— Вы знакомы с последствиями закрытой травмы головы? — спросил он сердечно, словно спрашивал, читал ли я прогноз погоды на завтра. Я коротко кивнул.

Депрессия, искажение личности и психиатрические проблемы.

Глава 14

Марлоу

Болтовни было больше, чем я мог вынести, я взглянул в сторону и увидел приближающихся Берилл и Оливию.

— Мы будем ужинать через минуту, — сказала Оливия. — И Иване было бы интересно, не хотите ли вы сопроводить к столу леди Кэлтроп.

Я тайком проследил её взгляд — худощавая женщина за шестьдесят присела на один из диванов.

— Конечно, — согласился я, как только объявили, что ужин подан.

Я подошёл к леди Кэлтроп, и она подняла на меня бледно-серые глаза. — Вы хотите сопроводить меня к столу? — спросила она.

— Разве, что вы не против, — улыбнулся я.

Она властно подняла тонкую, с голубыми прожилками руку. Взяв её, я помог ей подняться. Она, смело глядя на меня, немного помедлила. — Так вы Американский гипнотизер?

— Да.

Она, взяв меня под локоть, и без малейшей тени смущения сказала:

— Вот и хорошо. Я побаивалась, что вы могли быть одним из тех противных американцев.

Мне нечего было на это ответить, так что мы под руку проследовали ужинать. Парадная столовая была именно такой, какой и следовало быть Парадной зале: смесовые, клубничных тонов обои семнадцатого века, росписи на потолке, обеденный стол, тянувшийся от одного конца комнаты до другого, массивные люстры, тяжелые позолоченные зеркала, картины музейных размеров и потрясающий резной мраморный камин. Мы, на фоне цветов и канделябров, заняли свои места.

Я, взглянув на официанта, кивнул ему. Он тотчас вернулся с моей американской порцией виски.

Леди Кэлтроп сидела слева от меня, и это означало, что я должен был говорить с ней пока не уберут первое блюдо. Не просто обмен банальностями, это больше походило на приступы боли тупой травмы со смещённым вывихом. Между переменами блюд я взглянул на Берилл, а она, приподняв брови, улыбнулась мне через стол, и я быстро понял, что она сидит рядом с человеком, который решил, что с ней вообще не может быть никакого разговора. После нескольких неудачных попыток завязать с ним беседу, бедной Берилл пришлось вылавливать свой лук-порей в масле из супа Стилтон в гнетущей тишине.

Хотя я и был осведомлен о том, что Оливия сидела левее от меня на три человека, я ни за что бы не позволил себе задержать на ней взгляд. Когда всё убрали, как требовал того обычай, я повернулся, чтобы поговорить с гостем по правую руку.

Баронесса Вентворт была женщиной с прямой осанкой, пронзительными голубыми глазами и с бледной помадой на губах. Она мягко мне улыбнулась:

— Так вы гипнотизер?

— Да, — ответил я вежливо и поймав официанта взглядом, кивнул.

Она покосилась на меня. — Опасно смотреть вам в глаза?

— Я бы не советовал, — сказал я серьезно.

Она хихикнула. — Не хотите ли вы мне сказать, что те ужасные гипнотизеры со сцены — фальшивки?

Я пожал плечами. — По-разному. Если вы видите нестыковки, то это лицемерие. Если не видите — это не так.

— Несоответствий, таких как…?

— Если загипнотизированный человек берёт в руки стакан с водой, когда ему уже сказали, что это аккумуляторная кислота, и пьёт её, значит, он не загипнотизирован. Он либо притворяется, либо подставное лицо. Или он отказывается это пить, потому что искренне считает, что это аккумуляторная кислота и это будет ему во вред.

Она полностью повернулась ко мне. — Как интересно. И как стать гипнотизером?

— Я не всегда был гипнотизером. Я начинал в качестве невролога.

— Я люблю умных людей и всегда иду им навстречу.