Под горячую руку

— Николай Михайлович поручил мне переговорить с вами насчет утреннего происшествия. Про Женьку, милицию, — он запнулся и закончил, понизив голос: — Про вознаграждение. Он благодарен вам. — Серж шагнул ко мне. — Что, так здесь и будем разговаривать? Темы вроде не те…

Я молча сдвинулась в сторону, сохраняя между нами первоначальную дистанцию.

— Вы боитесь меня?

— Опасаюсь. Не хочу неприятностей.

— Каких?

— Всяких.

— Мне кажется, вы меня не так поняли.

По выражению его лица было видно, как он удивился и раздосадовался. Несомненно, если бы не поручение, плюнул бы и ушел прочь от вздорной бабенки, какой я ему сейчас представлялась. Ну, разумеется, Серега, от Серова ты, от кого же еще? Но я должна сомневаться. Ведь стреляли же! А, сомневаясь, бояться. А, боясь, быть, хотя бы для начала, колючей, дерзкой и стараться отделаться от тебя, Серж, не виденного ни разу, как можно скорее и по возможности тише.

— Знаете, давайте считать, что я не поняла вас совсем, — предложила я вполне миролюбиво. — И… проваливайте, пожалуйста.

— Не могу, — развел он руками, — не могу проваливать, не выполнив поручения.

— Хорошо, идите вниз. Поговорим на воздухе.

Серж в сомнении шагнул к ступенькам и обернулся, положив руку на перила.

— А вы?

Дурак!

— Следом я, следом!

Спускаясь, он несколько раз оглядывался и принимался бормотать что-то в оправдание своей нерасторопности, но замолкал, видя, как я настороженно останавливаюсь на безопасном от него расстоянии.

Выйдя из подъезда, он подождал на крылечке и лишь тогда, когда я оказалась рядом, на виду у многочисленных в это время прохожих, шагнул дальше, уже не заботясь о том, иду я за ним или нет. Давно бы так!

— Николай Михайлович извиняется за то, что не смог прийти сам, и просит передать вам свою благодарность и еще…

Но здесь я уже была в своей тарелке.

— Я благодарна Николаю Михайловичу за его благодарность, — перебила я. — И, знаете что, оставьте меня в покое. А если те, от кого вы явились, будут на вас за что-либо в претензии, объясните, что Юлия Максимова ничего не знает, ничего не видела и ни сегодняшним утром, ни вчерашним ни в какие неприятности не ввязывалась и ни в чем необычном не участвовала. Я вообще ничего не видела, ничего не слышала и говорить, а тем более рассказывать, мне не о чем и некому.

Опять я его удивила, но не слишком. По-моему, он начал от меня уставать.

Серж постоял, пошевелил мозгами, глядя на меня, и пробормотал в сердцах:

— Ну и черт с тобой! — Он повернулся и, затолкав руки в карманы, пошел вдоль дома к выходу со двора.

Я с торжеством смотрела ему вслед и поздравляла себя с правильным поведением, несмотря на досаду от того, что так и не пришлось узнать, в какой форме собирался отблагодарить меня Серов. А любопытно было! Но сейчас не благодарность его была мне нужна, хоть и не отказалась бы от нее в более мирное время.

Серж завернул за угол и исчез. И я пошла восвояси, чувствуя легкое разочарование, которое, конечно же, не имело значения.

Что мне благодарность, пусть даже выраженная в солидной денежной сумме, но полученная из вторых рук? Нет, милейший Николай Михайлович, мне нужны вы. Очень хочется познакомиться поближе. Хорошо бы добиться вашего расположения. А благодарность… Пусть она послужит первой ступенькой на пути к нему.

Лучший способ избавиться от ненужных впечатлений — отвлечься, переключиться на что-нибудь приятное. Но это надо уметь. Я умею.

Из принесенных продуктов можно было приготовить простую, но такую великолепную во всех отношениях вещь, как молочный бисквит, и обойтись при этом без духовки.

Взбивая из сметаны крем, я следила за бесконечной перепалкой героинь бразильского сериала и напевала что-то. Наконец украсив свое произведение кулинарного искусства самыми крупными ягодами из клубничного варенья, я поставила бисквит на подоконник и — до завтра.

Чайник на плите погромыхивал крышкой в нетерпении согреть меня кофейком. Я стояла у стола и любовалась делом рук своих. Все было как надо! И в это время зазвенел звонок в прихожей. Серж вернулся?

Напрасно я состроила грозную мину, отпирая входную дверь. Ангелочком с растрепанными волосами в гости ко мне заглянула Танечка Жлуктова — младшенькая из соседской детской четверки.

Ох, не успела я убрать бисквит с глаз долой! Как расширились Танюшкины глазенки, восхищенные такой красотой! И как трудно оказалось объяснить ей, что этот шедевр на деле пока еще полуфабрикат.

Через несколько минут верхушки кремовых сугробов вместе с клубничинами были безжалостно сняты и положены в самое глубокое блюдце.

Отведя души чаем, кофе и всеми атрибутами, подходящими к этим напиткам, мы с гостьей перебрались в комнату, к мягким игрушкам, которых у меня великое множество. Большинство из них, кстати, представляют собой всяческих зверей кошачьей породы.

* * *