Читаем ПОД ГРОЗОВЫМИ ТУЧАМИ . НА ДИКОМ ЗАПАДЕ ОГРОМНОГО КИТАЯ . полностью

В древности этот культ был практически повсеместным. Деревья, озера, горы, источники, скалы и т. д. считались священными и были предметами поклонения. Мы все еще сталкиваемся с подобными верованиями у многих африканских и азиатских народов. В местах, значительно удаленных от места действия данной книги, у племен, обитающих в приграничной области Ассам (тибетцы называют их «дикарями с юга»), одушевленные скалы играют важную роль в мифологии и религии. В преданиях фигурируют истории о сражениях между скалами, во время которых одни из них погибают, а другие получают раны.

Напрашивается вопрос: кому адресованы знаки почтения приверженцев этого языческого культа? Верят ли они в то, что скалы, деревья, озера, горы и т. п. являются местами обитания богов, обладающих более или менее антропоморфной природой, и этим ли высшим силам отдают дань, подобно тому как простолюдины некогда склонялись перед воротами дворца, за стенами которого таился незримый государь?*

А может быть, сами деревья, скалы, горы и т. д. считаются живыми существами? Уточним сразу, что оба этих поверья бытуют у туземцев — жителей крайнего запада Китая и Тибета.

Большинство китайцев, тибетцев, лоло и уроженцев юго-запада: лис- су, луцзе и прочие — верит в существование всевозможных духов, фей и бесов, населяющих наш мир.

Здешние простаки непременно наделяют этих созданий человеческим или звериным обликом и приписывают им мышление, сходное с собственной психологией.

С богами обходились подобным образом всегда и везде; даже если они лишены материальной формы, верующие обязательно наделяют их своими мыслями и чувствами.

Некоторые божества и демоны, которым поклоняются в местности, прилегающей к западной границе Китая, как и, собственно, тибетские, в той или иной степени утратили свои антропоморфные или звериные черты либо вообще их лишились.

Нам рассказывают о диковинных существах без физических тел и четких контуров, напоминающих пар или туман. Некоторые, преимущественно скалы, обладают прочной основой; тибетцы утверждают, что они встречали таких ходячих чудищ в безлюдных местах.

Крестьяне и пастухи, как правило, безоговорочно верят подобным небылицам. Однако люди с более развитым интеллектом, но не менее легковерные пытаются давать разъяснения относительно природы этих невероятных созданий.

Облако или скала, заявляют они, может быть иллюзорным явлением, созданным добрым или злым духом, сведущим в магии и способным когда угодно превращаться во что угодно. Призрачная форма может также быть делом рук чародея, так называемой тулпой, которая всецело

* Так японцы вели себя в Токио, на площади перед входом во дворец императора.

находится во власти своего творца, обладая, однако, некоторой независимостью. Случается, что такие странные создания существуют сами по себе, и форма, в которой они существуют, является их подлинным телом.

От богов и демонов, воплотившихся в неодушевленные предметы, мы переходим к божествам-деревьям, божествам-скалам, божествам- озерам и т. д. Безусловно, некоторые из них служат объектами поклонения, будучи сами по себе почитаемыми существами. Это относится и к Кукунору.

Природа этих «личностей-озер», «личностей-скал» и т. д. понимается различным образом. Во-первых, считается, что они состоят из духа (души) и тела. Видимый материальный предмет — их тело приводит в движение незримое духовное начало. Однако это не означает, что в материальный предмет «вселяется» отличная от него сущность: дух и материальное тело — это неразрывные части одной личности.

Природным явлениям не приписывают двойственности, но это не значит, что они являются неодушевленными.

Любому самому ничтожному камню присущ собственный образ жизни, утверждают тибетские отшельники. Каждая молекула (дултен) — это мир, состоящий из атомов [дулта рабча мед)*, и каждый атом обладает ощущениями и даже своеобразным самосознанием.

Люди, разделяющие эту точку зрения, признают, что природа, лежащая в основе божества-скалы, божества-озера и т. д., или, точнее, их божественное начало, обладает способностью ощущать, чувствовать и даже наделено определенной волей; они не считают, что непременно следует наделять эту материю духом или душой, чтобы выяснить механизм ее деятельности.

Исследования в этой области затруднительны. В Центральной Азии, к западу от китайской границы, бытуют всевозможные народные верования и суеверия, восходящие в основном к первобытной магии. В геологии считается, что колебания физического порядка нарушают чередование слоев земной коры, точно так же и миграция племен, их взаимоотношения с другими народами и прочие обстоятельства приводят к смешению понятий, что делает практически невозможным установление времени их возникновения и происхождения.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное