Под грузом улик. Неестественная смерть

— О, мистер Симмс-Гейторп, уверена, что вы ошибаетесь. Мисс Уиттакер очень хотела, чтобы у ее тетушки были в этом смысле все возможности. На самом деле — надеюсь, я не выдаю никакой тайны, сообщая вам это, — она мне говорила: «Если мисс Доусон выразит желание встретиться с нотариусом, в любое время, когда бы это ни случилось, позаботьтесь о том, чтобы за ним немедленно послали». Я, разумеется, так и поступила.

— Вы за ним посылали? Значит, он не пришел?

— Конечно, пришел. Без всяких проблем.

— Ага! Это как раз свидетельствует о том, как могут ошибаться сплетницы! Простите, но у меня, оказывается, было совершенно превратное представление о случившемся. Совершенно уверен, что мисс Писгуд говорила, будто ни за каким нотариусом не посылали.

— Уж не знаю, откуда мисс Писгуд вообще могло что-то быть об этом известно, — фыркнула сестра Форбс. — Ее разрешения в этом деле никто не спрашивал.

— Конечно, нет, но вы же знаете, как распространяются слухи. А кстати, раз имелось завещание, почему его не огласили?

— Я не говорила, что оно имелось, мистер Симмс-Гейторп. Никакого завещания не было. Нотариус приезжал оформить доверенность, чтобы мисс Уиттакер могла подписывать чеки и прочие финансовые документы за свою тетю. Это было совершенно необходимо, потому что силы покидали больную на глазах.

— Да, наверное, под конец она уже плохо соображала.

— В сентябре, когда я сменила сестру Филлитер, пациентка была во вполне здравом уме, если не считать этой ее фантазии насчет отравления.

— Она действительно боялась, что ее отравят?

— Раз или два она сказала: «Я не собираюсь умирать ради того, чтобы доставить кому-то удовольствие, сестра». Она мне очень доверяла. По правде сказать, мистер Симмс-Гейторп, со мной она была в лучших отношениях, чем с мисс Уиттакер. Но в октябре голова у нее начала слабеть, и она часто бредила. Порой, очнувшись, она со страхом спрашивала: «Они его уже приняли, сестра?» — вот именно так. Я отвечала: «Нет, еще не приняли», и это ее успокаивало. Вспоминая сейчас те дни, когда ее сознание мутилось, я думаю, что она действительно боялась чего-то. С больными, находящимися под действием наркотиков, это часто случается. Они половину времени проводят в бреду.

— Значит, в последний месяц, полагаю, она едва ли могла составить завещание, даже если бы хотела?

— Да, думаю, в тот период она уже была не способна это сделать.

— Но раньше, когда приезжал нотариус, могла, если бы пожелала?

— Разумеется, могла.

— Но не сделала?

— О нет. Я все время находилась при ней, по ее особому распоряжению.

— Понятно. Вы и мисс Уиттакер.

— Бо́льшую часть времени даже без мисс Уиттакер — только я. Я понимаю, что вы имеете в виду, мистер Симмс-Гейторп, но вам стоит выбросить из головы все дурные предположения относительно мисс Уиттакер. Нотариус, мисс Доусон и я провели втроем около часа, пока секретарь в соседней комнате готовил все необходимые документы. Все это, видите ли, делалось потому, что еще один визит нотариуса с нашей точки зрения мог оказаться слишком обременительным для мисс Доусон. Мисс Уиттакер пришла лишь в самом конце. Если бы мисс Доусон хотела составить завещание, у нее были все возможности это сделать.

— Ну, рад это слышать, — сказал мистер Симмс-Гейторп, собираясь уходить. — Все эти мелкие недоразумения имеют неприятное свойство сеять разлад в семье. Однако мне пора. Я очень огорчен, что вы не сможете к нам приехать, сестра, и моя жена будет крайне разочарована. Придется искать кого-нибудь другого, такого же приятного — если это, конечно, возможно. До свидания.

В такси лорд Питер снял шляпу и задумчиво почесал голову.

— Еще одна хорошая гипотеза отпала, — пробормотал он. — Ладно, у этого узелка есть еще один кончик, за него и потянем. Сначала Кроппер, потом Крофтон — полагаю, теперь линия выстраивается именно так.

Часть 2 Юридическая проблема

Торжествующий свет юриспруденции.

Сэр Эдвард Коук[138]

Глава 10 И снова завещание

Нам завещанье Цезаря прочти!..

Мы знать хотим, что Цезарь завещает.

У. Шекспир. Юлий Цезарь[139]

— О, мисс Ивлин, моя дорогая, о, бедняжка!

Высокая девушка в черном вздрогнула и оглянулась.

— Ах, миссис Гулливер… как мило, что вы приехали меня встретить!

— Я была очень рада, моя дорогая, воспользоваться случаем — все благодаря этим любезным джентльменам, — всхлипнула квартирная хозяйка, обнимая девушку прямо у трапа и загородив всем дорогу, к великому неудовольствию остальных пассажиров. Старший из двух джентльменов, о которых шла речь, мягко положил руку ей на локоть и отвел обеих женщин в сторону.

— Бедная моя овечка! — рыдала миссис Гулливер. — Вам пришлось проделать такой долгий путь в одиночку, а милая несчастная Берта лежит в могиле, и о ней рассказывают ужасные вещи, а она всегда была такой хорошей девушкой.