Под грузом улик. Неестественная смерть

По истечении часа или около того мистер Коблинг признался, что его жена может рассказать о мисс Доусон гораздо больше, чем он, и пригласил их к себе домой. Приглашение было принято с энтузиазмом, и компания двинулась в путь; по дороге мистер Коблинг объяснял Паркеру, что на следующий Михайлов день ему исполнится восемьдесят семь лет, но он вполне крепок здоровьем, здоровее, чем кажется, если не считать мучающего его ревматизма. «Знаю, меня малость скрючило, — говорил он, — но это больше из-за лошадей. Всю жизнь я провел с лошадьми…»

— Не злись, Чарлз, — шепнул ему на ухо Уимзи, — это все из-за чая, который ты выпил за завтраком: он раздражает стенки желудка.

Миссис Коблинг оказалась прелестной старушкой — точь-в-точь засушенная очаровательная девушка, — всего на два года моложе своего мужа. Она была в восторге от того, что представилась возможность поговорить о ее дорогой мисс Агате. Паркер, считая, что необходимо как-то объяснить причину их интереса, попытался было что-то сказать, но получил очередной пинок в лодыжку. Миссис Коблинг ни в каких объяснениях не нуждалась: для нее не было ничего более естественного, чем то, что весь мир интересуется Доусонами, и она безо всяких понуканий охотно болтала сама.

В семье Доусонов она служила с детства — можно сказать, родилась в ней. А как иначе: ведь ее мать была экономкой у мистера Генри Доусона, отца мисс Агаты, а до него — у его отца. Сама она пришла в большой дом младшей служанкой при кухне, когда ей еще не было пятнадцати. Мисс Харриет, которая потом вышла замуж за мистера Джеймса Уиттакера, было тогда всего три года. А когда рождались другие дети, она уже служила в доме. Мистер Стивен должен был стать наследником… о боже, от него были одни неприятности, они-то и свели в могилу его бедного отца, у которого ничего не осталось. Да, печально все обернулось. Бедный мистер Генри пустился в какие-то спекуляции — миссис Коблинг не знала, в какие именно, но все это было очень неприятно и случилось в Лондоне, где так много злых и нечестных людей, — и в конце концов все потерял и уже не смог снова встать на ноги. Бедный джентльмен умер всего в пятьдесят четыре года; такой замечательный, порядочный был человек, для всех находил доброе слово. Жена ненадолго его пережила, бедная овечка. Она была француженка, очень славная леди, но ей жилось очень одиноко в Англии без родственников, двух ее сестер заживо замуровали, можно сказать, в одном из этих жутких папистских монастырей.

— И что делал мистер Стивен, когда кончились деньги? — спросил Уимзи.

— Он-то? О, он занялся какой-то торговлей — неподходящее дело для джентльмена, хотя я слыхала, будто Барнабас Доусон, дед мистера Генри, был не кем иным, как бакалейщиком; но ведь не зря говорят: что заработано прадедами, будет пущено на ветер правнуками. Для мистера Стивена это было очень тяжело, он ведь привык иметь все самое лучшее. Да еще был помолвлен с хорошенькой леди, к тому же очень богатой наследницей. Но это как раз, может, оказалось и к лучшему: когда она прознала, что у мистера Стивена нет ни гроша, она ему дала от ворот поворот, а значит, не было у нее сердца. Мистер Стивен женился, только когда уже разменял пятый десяток, на женщине, которая вообще не имела никаких родственников — во всяком случае, законных. Однако она была очень добрая и милая и стала мистеру Стивену хорошей женой — просто замечательной. У них родился единственный сын, мистер Джон. Они в нем души не чаяли. Но в один ужасный день они получили известие, что он погиб на войне. Страшная вещь эта война, сэр, не правда ли? Никому от нее никакого прибытку. Только непосильные налоги да цены на все подскочили до небес, и работы стало невпроворот.

— Значит, он был убит? Должно быть, это явилось страшным горем для его родителей.

— Да, сэр, страшным. Вообще все было ужасно, потому что бедный мистер Стивен, у которого всю жизнь и так все не ладилось, совсем сошел с ума и застрелился. И впрямь он должен был окончательно свихнуться, чтобы сотворить такое, но что еще хуже, он и свою дорогую жену застрелил. Вы должны это помнить, сэр, об этом тогда писали в газетах.

— Что-то смутно припоминаю, — без зазрения совести солгал Питер, чтобы не преуменьшать значения местной трагедии. — А молодой Джон, он ведь, как я полагаю, не был женат?

— Нет, сэр. Это тоже печальная история. Он был помолвлен с молодой леди — медсестрой одного из английских военных госпиталей, насколько мы знали, и собирался жениться на ней во время следующего отпуска. В те жуткие годы вообще все шло наперекосяк.

Старушка тяжело вздохнула и промокнула глаза платочком.

— Значит, мистер Стивен был единственным сыном Доусонов?

— Ну, не совсем, сэр. Еще были близняшки. Такие милые детки, но они прожили всего два дня. Они родились через четыре года после мисс Харриет — ну, той, которая вышла за мистера Джеймса Уиттакера.

— Да-да, я помню. И таким образом два семейства породнились.