Под каблуком у синего ботинка

– Потому что у тебя вся рожа поцарапана! А еще тебя видел Ромка!

– Ну, с Ромкой, по-моему, все ясно. А вот с рожей… Вы посмотрите – царапины у меня на лице, так?

– Ну?

– А Тимка ваш какого роста? Он что, птицей взмывает, чтобы в харю вцепиться? Он же кидается на ноги!

– Не важно! С Тимкой мне самой не все понятно…

– Что вам непонятно? – прицепился к слову Жора.

– Не твое дело! Сиди давай и не сбивай меня с толку! – грозно рыкнула Клавдия и пригорюнилась – до сих пор не было звонка от Акакия.

Акакий почувствовал на своем плече чужую руку и решил, что пришла его кончина. Умирать не хотелось, но, видно, так ему было написано на роду. Он уже ощутил на щеке соленый вкус слезинки. Не надо думать, что он плакал от страха, ни боже мой! Он печалился от того, что так и не успел сказать Клаве, что, оказывается, она-то и была тем единственно дорогим, что у него было.

– Побыстрее ногами шевелите, Агафья Эдуардовна вас уже заждалась, – услышал он женский голос и почувствовал толчок в спину.

В низенькой комнатке он разглядел на стуле сгорбленную фигурку Агафьи Эдуардовны. Незадачливая «невеста» сидела за столом перед листом бумаги, и на ее лице отразилась такая печаль, что Акакий не узнал бывшую кокетку.

– Ну что, будешь переписывать завещание? Не будешь? Смотри тогда…

И в ту же секунду Акакий почувствовал, что рот и нос ему плотно перекрыла вонючая тряпка.

– Клавдия Сидоровна, ну что там у вас с котом не ясно? Ну расскажите же, вместе подумаем, – канючил Жора.

– Ну, не ясно, отчего он вообще кинулся? Он же всех гостей – знакомых, незнакомых – просто обожает! Я даже думала, что он из-за своей подружки так набросился, но ведь он кастрат, значит, дикими инстинктами не страдает. Может, он за меня вступился, как думаешь?

Ответить парню не дал требовательный звонок в дверь. Клавдия уже боялась подходить к двери, но каждую минуту ждала новостей от Акакия и поэтому стремительно рванула в коридор.

В дверях стоял Роман собственной персоной, а рядом с ним – о счастье! – Белкина Катерина.

– Вот! Пришел, так сказать, с повинной. Мы оба пришли… Клавдия Сидоровна, а повинную голову меч не сечет!.. Кать, голову наклони, ну сделай голову повинной, чего глазами стрижешь!

– Ну и чего ты, дружочек, удрал, когда я про Акакия упомянула? Это, выходит, ты ко мне ночью заявился?! – уставилась на парня Клавдия Сидоровна. – Убить меня, что ль, хотел?

– Ну да, я заявлялся ночью, но только убивать не хотел, хотел припугнуть, чтобы сидели тихонько и никуда не вмешивались. Ну ведь просто проходу от вас нет порядочному человеку! А если б хотел, то и убил! – возмутился Роман. – Вы чего, не помните – я же всю оставшуюся ночь с вами провел! Вы тогда храпели, как трактор, – убивай не хочу! Вот я и не хотел.

– Тогда я вообще ничего не понимаю…

– А чего непонятного, все просто, – парень прошел в комнату, уселся на диван и по-свойски подтолкнул свою даму. Вдохнув поглубже, он начал рассказывать.

Оказывается, Белкина сама нашла Романа, подкараулила парня, когда он возвращался домой. Понятно, что «Ромео» тут же выложил перед Катериной всю правду – как девчонку хотели поймать с его помощью. Катерина немного подулась на любимого, но очень быстро простила. Но за свою милость к нему поставила условие – парень должен втереться в доверие, постоянно находиться с этими сумасшедшими сыщиками и делиться известиями с Катериной. Так оно и было, но тут Клавдия придумала какую-то чушь.

– Мне Даня подсказал.

Данила натолкнул на неглупую мысль.

– Мам, а чего это у тебя столько народу, а толку чуть? Проверь-ка свою гвардию. И вообще, ускорить надо этот процесс.

И Клавдия решила «рассориться» с мужем и отправить беднягу в Канаду. Вместе с Агафьей. Преступника надо было поторопить. Вот и появилась затея с отъездом.

– Во, правильно, а мы купились! – снова вернулся к рассказу Роман.

Роман страшно обрадовался отъезду старушки. Катя уже давно устала от таких пряток, она боялась каждого шороха, пряталась, точно мышь в любой норе, – ее искали эти нудные сыскари-самозванцы. Девчонка окончательно запуталась, и что делать, она не представляла. Теперь же все выходило как нельзя лучше – Агафья с Акакием уезжают, а если нет Агафьи, то и искать никого не надо. Сыскари же только бабку оберегали, по мнению Романа. Парень уже празднует свободу своей ненаглядной, и тут, как обухом по голове, Клавдия заявляет: «Я, де, это дело не брошу! Сама Белкину найду!».