Под каблуком у синего ботинка

Та и не нуждалась в ее прощении. Подумаешь! Главное, что ей удалось избежать тюрьмы, а она уж как-нибудь вспрыгнет на свой Эверест. Она решила мать из своей жизни просто вычеркнуть. И братца, кстати, тоже. Ну не повезло ей с родными, что делать. И так бы оно и было, если бы старуха не стала вдруг процветать.

Еще на самом первом свидании Кирилл посоветовал матери:

– Вот что, ты, мам, продай-ка свою халупу и купи частный домик, только обязательно на берегу реки, да место выбери почище. Устроишь там нудистский пляж, я читал, за границей такие в большой чести, и наши потянутся.

Старушка сначала и не поняла, чего ей сын говорит, а когда Кирилл разъяснил подробности, замахала на него руками:

– Да что ты! Срам-то какой, голые задницы показывать! Не буду их привечать, и не проси!

– Нет уж, сделай, как прошу. Тебе какая разница, ты что, задниц не видела на своем-то веку? Только так мы еще, глядишь, продержимся, а на одну твою пенсию и сама не протянешь, и я к пустому корыту выйду. У меня ведь тоже теперь ни угла, ни семьи.

Может, и не стала бы старушка связываться с таким срамным бизнесом, да уж больно жалко сына было: когда выйдет, сколько же надо будет ему подниматься! И закрутила! А друзья сына, их хоть и немного было, но помогли пожилой женщине. Вот так и открылся клуб «У Агафьи».

– Так это ты про Агафью Эдуардовну рассказываешь? – перебила Белкину Клавдия Сидоровна.

– Клава, не перебивай, видишь, девчонка так рассказывает, Жора даже всхрапнул, жуть как интересно, – зашипел Акакий.

– Тише, пожалуйста, – попросила Аня. – Продолжайте, Катерина.

И Белкина продолжала.

…Агафья развернулась. Стыда натерпелась, страху, но весьма скоро обтесалась в мире бизнеса, и это ей даже понравилось, а вскоре она и вовсе стала эдакой пожилой бизнес-леди. Свой старенький домишко, который купила взамен хрущевки, поменяла на роскошный коттедж, расширила площади и кое-что припасала к выходу из тюрьмы сына. По городу поползли слухи о ее богатстве. Добрались они и до дочери Агафьи Эдуардовны. Родная доченька Агафьи на благосостояние матушки смотреть спокойно не могла, тем паче что у нее-то как раз полоса удачи уперлась в тупик. Вот и придумала она дивную штуку. Перво-наперво – присочинила своей родной дочери тоскливую байку про неблагополучных родителей и сплавила в институтское общежитие.

– Ага, то-то я смотрю, Белкина все талдычит про нищее существование, а обучается на коммерческом отделении, – снова не выдержала Клавдия. – Я ничего, продолжай.

…Дальше больше. Елена Адамовна, а эта неблагодарная дочь была именно она, находит семью своего брата Кирилла. У них тоже дела совсем не радостные. Жена Кирилла, не выдержав рыночного быта, регулярно выходила замуж и потихоньку спивалась. Из красивой уверенной женщины она превратилась в дряхлую, беззубую старуху, хоть и лет-то ей было чуть больше сорока. Зато дочка ее, Оля, племянница Елены Адамовны, была ну прямо чистая белоснежка! И похожа на Катерину, как изображение в зеркале, да только волнистые волосы чуть светлее, черные загнутые ресницы чуть длиннее, синие глазищи чуть больше и ко всему этому – кротость, трудолюбие и покорность. Чем не золото. Только такое золото не могло Сватову осчастливить, напротив, ей надо было от нее избавиться. У Агафьи не должно было остаться наследников кроме самой Сватовой и ее дочери – Катерины Белкиной.

– Подожди, так ты, выходит, по-настоящему родная дочь Сватовой Елены Адамовны?

– Конечно, – пожала плечами Катерина. – Мама не такой человек, чтобы подбирать чужих из детдома.

– А почему же фамилии разные?

– Так она же несколько раз замуж выходила, все искала богатого супруга. И находила, только мужики почему-то все никак не хотели жить с ней долго и счастливо.

– А зачем же она нам про тебя-сиротку пела?

– А кто вы такие? Зачем ей перед вами раскрываться? У нее столько наворочено, а вы со своей жалостью да пониманием – ну чем не платочек к крокодиловым слезам?! Рассказывать дальше?

– Ну конечно!

…Сватова еще раньше задумала – племянницу убить, а доченьку Катеньку за кроткую сестрицу выдать. А для начала поближе к Агафье пристроить. Так и получилось, что тогда в парке Клавдия Сидоровна и Акакий Игоревич нашли Олю, дочь Кирилла. Да, видно, темно было, решили, что это Катерина и есть. По иронии судьбы…

– Это не ирония, это перст божий, – выслушав историю внучки, только и проговорила Агафья Эдуардовна, а потом снова прикрыла глаза и стала слушать, изредка вытирая глаза.