Под каждой крышей свои мыши

В классе Пол попросил написать сочинение на тему "Как празднуется Рождество в вашей родной стране". У Яны неплохо получилось: проанализировав, она пришла к выводу о том, что многое, происходящее в штатах с связи с этим праздником, в России привыкли переживать в предверии Нового года. Рождество для нее заключало иной, духовный смысл, да и православный пост еще не закончился. Никому из ее нынешних знакомых не верилось в пристрастие россиян к восточным гороскопам. Американцы, рожденные в Америке, как правило и понятия не имели, что следующий год, например, будет годом Тигра. Одноклассники из Уинтастайна звали ее с собой в горы кататься на лыжах, но по снегу она не соскучилась, да и лыжи терпеть не могла со времен пионерской игры "Зарница". Многие ворчали: "Какое же это Рождество? Половина деревьев стоит зеленая, а снегом и не пахнет". Ее новая подруга Мина с семейством собирались на машине в Аризону. Мина Захем была постарше Яны лет на шесть, растила троих красавцев сыновей, посещавших американскую школу. Мининого мужа направила в Сакраменто из Израиля международная компьютерная компания "Интел", приблизительно на два года. Семье предоставили хороший дом неподалеку от Яниного.У себя на родине Мина проработала много лет высококвалифицированной медсестрой, а приехав в Америку решила посещать медицинский факультет Калифорнийского университета. Толковая, быстрая, она сразу начала работать над докторской диссертацией о проблемах менопаузы. Яна, рассказывая о Мине своим родителям, окрестила подругу советским словом "общественница", что очень точно к ней подходило. Мина успевала ездить на занятия в Уинтастайн и в университет, забирать младшего сынишку из школы, проверять уроки, вести хозяйство, участвовать в митингах против войны в Израиле и общаться с многочисленными друзьями и знакомыми. Данкоф и Захем дружили домами. Вдвоем с Яной они посещали женский тренажерный зал и сауну, расположенную в том же здании. Яна и Мартин очень ценили присутствие этой семьи в своей жизни: несколько раз Захемы протягивали руку помощи в трудные моменты. На уроке Пола обсуждали каникулы, кто чем будет заниматься. Когда Яна рассказала, что поедет с мужем в Техас знакомиться со свекром и свекровью, на нее посыпались соболезнования со всех сторон и подавленные смешки. -- Нет, я вовсе не волнуюсь, они ко мне прекрасно относятся, особенно на расстоянии, -- она отшутилась, -- Да и моя мама сказала: "Если ты понравилась сыну, то понравишься и отцу." -- А кто из вас успел попробовать знаменитый напиток Эг-нок? - переменил тему разговора Пол. Все зашумели, обмениваясь впечатлениями и советами, как его лучше употреблять. Далее Пол велел каждому купить рождественский подарок, завернуть и подарить однокласснику в соответствии с заранее составленным списком. Сам учитель вручил каждому что-то на память: он уже знал, что с января перейдет на другую работу, и спешил помочь каждому, как мог: Надю устроил на работу в школьный офис, русских студенток направил на курсы, готовящие педагогов-заместителей, а кому-то из ребят написал блестящие рекомендательные письма. Отвальную для Пола планировали сделать в китайском ресторане 6-го января. Вечеринка проводилась прямо в их классе номер 7. Лучше всех танцевала Ольга, находящаяся в середине бурного романа с мексиканцем. Несколько новых студенток из Ирана, в платках, сидели чинно в углу, насупившись, неодобрительно взирая на Ольгу, грациозно вихляющую бедрами. Наконец, не выдержав такого, недостойного, по их мнению, поведения для женщины, дружно удалились, не попрощавшись. Подобрав с пола гирлянды и конфетти, распихав по сумкам подарки, остальные же не хотели расходиться по домам. -- Я предупреждал вас давно, что зимой жизнь помрачнеет вместе с погодой и вас начнет мучать ностальгия по дому, -- заговорил Пол. -- Я, признаться не люблю долгих праздников - моя жена со мной совсем не разговаривает, а только со своей матерью... Детей у нас нет и уже поздно заводить... Я спасаюсь тем, что выезжаю в город, в большие магазины, где яркие огни и музыка, брожу среди людей... "Вот это да, такой замечательный человек и такой несчастный",-- переглянулись Яна с Зоряной. А Мина заметила: Я не понимаю этой ностальгии по родине, ведь наша родина это планета Земля,-- там земля и здесь земля... -- А кто уже успел слетать к родителям в Израиль на недельку? -- Ну это другое дело. Я - младшая дочь в семье, да к тому же медицинский работник. Согласно нашим традициям, я должна ухаживать за родителями до конца. Они у меня уже старые и больные. Пока за ними следит их старшая дочь, моя сестра, но я обязательно вернусь к ним. За соседним столом сидел бизнесмен из Индонезии Йин, тоже необычайно понурый. Йин всегда приезжал на занятия вместе со своей симпатичной женой. Эта пара владела сетью ресторанов у себя на родине, и в Сакраменто они недавно открыли еше один. Тяжко вздохнув, Йин поделился с Яной и Миной, что собирается сворачивать бизнес в штатах и уезжать обратно в Индонезию. -- А почему же ты изначально приехал в такую даль? -- Это вам будет трудно понять. Взгляните на мою кожу и на кожу моей жены - мы китайцы, желтой расы, и наши дочки тоже. А там, на родине, уже почти 30 лет ведется гражданская война и продолжается глубокий кризис во всем. На таких, как мы, велись гонения,-- меня в любой момент могли убить, а моих дочек изнасиловать. Сейчас положение в стране все еще неустойчиво, это как идти по тонкому льду. Ну, а насчет ресторанного бизнеса, то в Калифорнии он не не приносит дохода - все сьедают колоссальные налоги! -- Мы абсолютно не замечаем, что у вас желтая кожа,-- защебетали Яна с Миной,-- Как все нелепо! Может тебе есть смысл открыть ресторанчик где-нибудь в другом штате, где дешевле жизнь? В Неваде, например. -- Да я уже думал, посмотрим, -- махнул рукой Йин.