Под колпаком у ректора

Элизабет Стоун в этот момент стояла спиной к нему, поэтому ничего не заметила. А вот мимо внимания Артена Войса эта крохотная пантомима не прошла. И ректор магической академии Рочера, в свою очередь, усмехнулся.

– Кстати, а почему господин Фаербах не явился на встречу? – Элизабет резко повернулась к Артену, и тот тут же с нарочитой суровостью сдвинул брови. – В конце концов, в происшествии были замешаны двое его студентов! Неужели декану факультета боевой магии плевать на это?

– У господина Арчера Фаербаха на этот счет было вполне определенное мнение, – мягко проговорил Артен. – Он заявил, что поскольку его балбесы никого не убили и не покалечили и сами при этом не погибли и не покалечились, то он не понимает, из-за чего весь шум-гам.

– Ну да, конечно! – Госпожа Элизабет презрительно фыркнула. – Узнаю Арчера. Не пошевелится, пока его студенты весь город не спалят.

– В некотором смысле я разделяю его мнение, – осторожно проговорил Артен. – По-моему, госпожа Стоун, при всем моем безграничном уважении к вам, но вы несколько… э-э… преувеличиваете проблему.

– Преувеличиваю? – Элизабет в изумлении широко распахнула глаза. Буквально прошипела: – Попрошу объясниться, господин Войс!

– Извольте. – Артен пожал плечами.

Удивительно. Ректор по-прежнему улыбался, но от его фигуры внезапно повеяло холодом. Воздух в комнате словно зазвенел от скрытого напряжения. Я заметила, как Родерик сразу как-то подобрался. Бернард и Даррен разом выпрямились. Да что там, даже Элизабет переменилась в лице и словно стала ниже ростом, мгновенно растеряв всю свою воинственность.

– Госпожа Стоун, – голос Артена был подобен горячему меду, который мягко льется и обволакивает сознание, исподволь подчиняя чужой воле. – Ну что вы, право слово, так негодуете. Никто в итоге не пострадал. Да, господину Робертсу пришлось пережить несколько не очень приятных минут, но, насколько я понял, он не в обиде на этих шалопаев. А так… Они, безусловно, поступили опрометчиво и неосторожно. Но выгонять их из академии за эту шалость слишком жестоко. В конце концов, все мы были студентами. И зачастую вытворяли вещи намного… э-э… более зрелищные.

– Вы, возможно, и вытворяли, – все-таки не удержалась и огрызнулась Элизабет. – А вот я никогда не позволяла себе ничего выходящего за рамки правил.

В уголках губ Артена зазмеилась усмешка. Но она тут же исчезла, как будто только привиделась мне.

– Я не сомневаюсь, что вы были образцом благоразумия и идеального поведения, – ласково произнес он. – Но, госпожа Стоун, согласитесь, с нашей стороны было бы неосмотрительно и просто глупо выгнать студентов, которые сумели применить такую магию. Ее, как нам всем прекрасно известно, изучают лишь на выпускных курсах. Да и то она дается лишь избранным единицам. Кто знает, что эти молодые люди натворят, оставшись без присмотра? Вдруг от обиды за несправедливое исключение полезут в дебри запрещенных для изучения отраслей колдовства? Не мне вам объяснять, к чему это может привести.

– Тогда лишить их дара – и дело с концом! – сказала, как отрубила, Элизабет.

Правда, в ее голосе словно против воли скользнула легкая тень сомнения. А я удивленно сдвинула брови.

Как это – лишить дара? Разве такое вообще возможно?

Артен вальяжно откинулся на спинку кресла, и я поняла, что он-то прекрасно знает, как это сделать. И почему-то от этой мысли мне стало очень и очень неуютно.

– Другими словами, вы предлагаете уже мне залезть в дебри менталистики? – полюбопытствовал он.

Спокойно так полюбопытствовал, без малейшего нажима или неудовольствия. Но как-то вдруг по моей спине побежали холодные мурашки.

Элизабет, в свою очередь, побледнела так сильно, что это было заметно даже через искусно наложенный макияж.

– Ну… – пробормотала она, разом стушевавшись. – В принципе…

И замолчала, явно не зная, как завершить фразу.

– Надеюсь, мне не надо вам напоминать, что эта область колдовства является самой запретной из всех запретных, – добавил Артен. – И, грубо говоря, ваши слова можно расценить как подстрекательство к самому настоящему преступлению.

Госпожа Стоун растерянно обернулась к Родерику, молчаливо умоляя его о поддержке. Но некромант в этот момент очень внимательно глазел в окно, как будто на улице происходило нечто весьма и весьма интересное. Затем она устало опустилась в ближайшее кресло.

– Нет, вы неправильно меня поняли, – глухо проговорила декан. – Конечно, я ничего такого не предлагаю…

– Вот и отлично. – Артен воссиял радостной улыбкой, но его глаза при этом оставались на удивление холодными. После чего встал и добавил: – И на этом моменте я бы предпочел завершить нашу встречу. И без того слишком много времени потерял на всякие пустяки.

– Но это же не пустяки! – возразила госпожа Стоун.

Правда, теперь это у нее получилось не грозно, а как-то грустно и обиженно. И на какой-то миг мне стало ее даже жалко. Такое чувство, будто она вот-вот расплачется.

– Неужели вы оставите эту выходку без наказания? – продолжила она, и я мгновенно выкинула недавнюю мысль из головы.