Под кроной памяти

Пес Берта забегал вокруг, громко лая и приседая на передние лапы. Его переливистый голос терялся в траве и кустах вокруг, таял над рекой и проникал в землю. Земля берегов Тары была влажной и темной, в ее толще вытягивались влажные черви, прокладывали себе путь мелкие слепые грызуны, замирали извилистые жилы корней деревьев. Там, в глубине, таились следы канувших эпох.

* * *

Темнота – начало начал. В темноте чувствуешь себя намного свободнее, несмотря на то, что сначала она кажется пугающей. Стоит окунуться в нее на несколько мгновений, и она уже привычна. В ней нет ничего нарушающего душевную гармонию и усыпляющего самые невероятные надежды. Ее двойственная сущность скрывает и обнажает пороки, создает уют для раздумий. В темноте проще сосредоточиться: не нужно тратить энергию, заставляя глаза фокусироваться на предметах.

А теперь, даже если сильно напрячь глазные мышцы, невозможно что-либо увидеть. Кожей можно ощутить тепло и сырость. Если вытянуть вперед руки, замереть и постоять немного, почувствуется вокруг огромное замкнутое пространство – со всех сторон гладкие плоскости стен. Потолок здесь, кажется, низкий.

Еле уловимое движение возле самого уха, как будто кто-то бессмысленно и быстро поймал воздух. Снова всё замерло. И одна мысль возникает в сознании, она складывается в слова, и вот слышится шепот: «Темноты не должно быть слишком много».

Луч прожектора разрезал темноту и осветил человека, сидящего на стуле.

– Я думал, что приключений в моей жизни не будет, – сказал он зажмурившись.

Прошло несколько секунд, раздался смешок, эхом отразившийся от стен, и зазвучал глухой низкий голос.

– Нет, Велибор, ты не прав, ты их ждал, ты же не зря приехал в Цетинье.

– Я, наверное, часто бываю не прав, – ответил Велибор. – А что это за помещение? Мы в подземелье монастыря?

Велибор пытался привыкнуть к необычной реальности, он открыл глаза, сложил руки козырьком и впился взглядом в темноту, обволакивающую дорожку яркого света.

На миг ему в голову пришла безумная мысль, что он стал объектом похищения внеземной цивилизацией и находится сейчас в помещении, где жертвы безропотно ожидают своей очереди, чтобы подвергнуться затем какой-то страшной процедуре.

– Сейчас это зрительный зал, – отозвался голос.

Велибор поднял руки и, обнаружив, что они не скованы наручниками и не привязаны к подлокотникам, успокоился. Он пошарил по сторонам в поисках других сидений.

– Тогда почему нет рядов, а только одно кресло?

– Потому что этот спектакль подготовлен для тебя, он будет поставлен только сегодня!

– Может быть, вы перенаправите свет на сцену, он бьет мне в глаза, и я ничего не вижу, – Велибор немного поерзал на стуле, поправил шарф, прикрыв им часть лица и попытался рассмотреть хоть что-то в темноте около него. – Я ничего не вижу, – повторил он.

Смешок вновь зазвенел в зале.

– Всё идет по плану, Велибор, просто не по твоему, но тебе волноваться не о чем, потому что план уже существует.

Велибор сделал удивленное лицо. Он внимательно осмотрел внутреннюю сторону ладоней, широко расставив пальцы, потянул себя за волосы, дотронулся до кончика носа. После минутной концентрации на себе Велибор обратился в зал.

– У вас такой странный голос, – усмехнулся он, – я не могу понять, принадлежит ли он женщине или мужчине.

Свет еле заметно подмигнул.

– Разве это сейчас важно?

– Наверное, нет. Меня никто не слышит, только вы?

– Никто? Если точно знаешь, что сказать, всегда найдется тот, кому это предназначено! – ответил голос.

Велибор приложил руку ко лбу и глубоко вздохнул. Он пытался вызвать хоть какие-то мысли, но его разум упрямо молчал. Поглощавшее его было необъятным удивлением, препятствующим элементарному анализу.

– Не знаю, о чем говорить, я в замешательстве…

Воздух в темноте возле стула загустел, Велибору показалось, что сам голос стал материализоваться, принимая форму предмета.

– Велибор, ты уже не зритель! Будешь оправдываться перед публикой. Главное, чтобы твои оправдания звучали убедительно и красиво. Публика избалованна, требовательна!

– Почему не зритель? – Велибор отпрянул от сгустившегося воздуха. – Вы же сказали, что этот спектакль для меня!

Попытался встать со стула, но что-то подсказало ему, что лучше этого не делать, и он быстро потушил в себе желание побега.

– Всё это как-то нелепо, что ли, – сомневающимся тоном продолжил он, – план, зрители, не зрители…

Свет стал ярче и Велибор прикрыл лицо ладонями.

Затрещало в одном из углов зала, послышались тихие, настойчивые крысиные голоски. Что-то грузное и медленное проволоклось вдоль стен, глухо опустилось на пол, и крысы испуганно разбежались в разные стороны. Велибор инстинктивно приподнял ноги, чтобы крысы о них не споткнулись.