Под кровью - грязь

   Мало кому придет в голову, что тщательно подстриженные лужайки, помимо английского ухоженного вида, не дают возможности никому незаметно подойти к зданию. И кстати о лужайках, ярко зеленая трава в середине ноября вызывает уважение в смеси с подозрением. А что, травка искусственная.

   Переходя дорогу, Гаврилин посмотрел по сторонам и одобрительно кивнул. Отлично, и справа, и слева дорога резко поворачивает, никто не сможет на большой скорости проскочить мимо банка, или на большой скорости к нему подъехать. Для желающих поупражняться в искусстве резких поворотов установлены массивные бетонные тумбы, выполняющие, ясное дело, чисто декоративные функции.

   Вот ведь как интересно. Обычно Гаврилин старательно не обращает внимания на подобные мелочи. А тут вот начальство вызвало, и чем ближе Гаврилин подходил к месту, тем больше в нем просыпалось рефлексов, а из глубины мозга всплывали знания, о которых Гаврилин и думать то забыл. Как перед экзаменом.

   Окна первого этажа забраны массивными решетками, очень красивыми и, несомненно, очень крепкими. Стекла матовые, с узорами, тоже для красоты. Даже тени изнутри не мелькали.

   Видеокамера на штативе возле высокой, окованной металлом двери, еле слышно зажужжала, провожая Гаврилина застывшим глазом. Холодно ей, бедной, подумал Гаврилин.

   И мне холодно. Тем неприятным холодком, который рождается в самой глубине души перед кабинетом стоматолога. Или перед тем, как предстоит сигануть с пятиметровой вышки в прозрачную воду бассейна. Мандраж. Самый банальный мандраж.

   На всякий случай Гаврилин просто потянул за дверную ручку. С тем же самым успехом он мог пытаться подвинуть и само здание. Как и следовало ожидать, подумал Гаврилин и нажал кнопку, расположенную на двери возле динамика.

   – Да, – мгновенно отозвался динамик.

   – Мне нужно к Артему Олеговичу, – чуть наклонившись, сказал Гаврилин.

   – Ваша фамилия?

   – Гаврилин, Александр, – ответил Гаврилин и стал считать.

   На счете пятнадцать замок щелкнул, и дверь открылась. Охранник справлялся со списком. Не звонил никуда, а просто заглянул в листок бумаги. Или в компьютер. Ну и что это значит? Ровным счетом ничего.

   До этого Гаврилин был в помещении банка всего один раз, привезли его сюда на машине, дверь перед сопровождающим открыли без вопросов, разговор состоялся в небольшой комнате на первом этаже, длился всего пятнадцать минут, после чего Гаврилин был выпровожен на улицу. Еще с прошлого раза Гаврилин запомнил, что любой прошедший входную дверь оказывался перед второй дверью, в своеобразном тамбуре. На этот раз внутреннюю дверь открыли сразу.

   Гаврилин, демонстративно не торопясь, вытер ноги о пупырчатую синтетическую дорожку возле двери. В дверном проеме напротив появился подтянутый молодой человек в темном деловом костюме.

   Хороший костюмчик, отметил Гаврилин, потянет на всю мою зарплату. Это если без туфелек. А с туфельками лучше и не прикидывать.

   – Добрый вечер, – сказал молодой человек, ощупывая Гаврилина взглядом.

   – Добрый вечер, – вежливо ответил Гаврилин. Ничего так молодой человек, корректный, интеллигентный. Типичный банковский служащий. Ручки немного подкачали, особенно костяшки пальцев. Этими костяшками явно подолгу и сильно стучали по разным твердым предметам. Дай бог, чтобы по неживым.

   – Мне назначил Артем Олегович на семнадцать ноль-ноль, – коротко и по-деловому.

   – Прошу за мной, – молодой человек сделал приглашающий жест рукой и двинулся влево по коридору. Ничего идут дела у банка, во всяком случае, такое впечатление создается. И ковровая дорожка в коридоре действительно ковровая, а не синтетические изделия ширпотреба.

   Красиво жить не запретишь. Тем более, что, если верить психологам, подобная обстановка внушает клиентам мысль о стабильности и надежности банка. Все очень консервативно и со вкусом. Даже секретарша в приемной на втором этаже не из длинноногих фотомоделей, а солидная женщина лет сорока пяти, в строгом костюме.

   Я уже хочу быть вкладчиком этого банка, подумал Гаврилин. Было бы что вкладывать.

   – Добрый вечер, – сказала дама, и сопровождающий удалился.

   – Добрый вечер, мне…

   – Вы, по-видимому, Александр Гаврилин. Раздевайтесь и присаживайтесь, Артем Олегович примет вас через несколько минут.

   Гаврилин снял куртку, сунул в ее карман кепку и повесил куртку на один из крюков стоявшей у двери вешалки. Он почти физически ощутил на себе свой демократический джемпер и оценивающий взгляд секретаря.

   С суконным рылом – в калашный ряд. Ну и ладно, ну и пожалуйста. И пусть на двери будет написано вице-президент правления банка, он все равно пришел не к вице-президенту, а к своему начальнику, для которого вся эта солидность только прикрытие. Гаврилин осторожно прошел через приемную к креслу. Стыд и позор ходить такими пошарпанными и заляпанными ботинками по такому шикарному ковру. Ладно, стыд не понос, вытерпеть можно.

   Гаврилин только успел сесть в кресло, как на столе перед секретарем что-то зажужжало.

   – Артем Олегович ждет вас, – сказала дама.

   – Спасибо.

   В последнюю секунду Гаврилин удержался и не стал стучать в дверь кабинета. Сказано же – ждут.