Под кровью - грязь

   – Здравствуйте, Саша, – вставая со своего кресла, сказал Артем Олегович и вышел из-за письменного стола.

   – Добрый вечер, – в который уже раз за последние полчаса сказал Гаврилин и поймал себя на желании щелкнуть каблуками и коротко кивнуть головой.

   Еще не хватало согнуться вдвое и расплыться в угодливой улыбке.

   – Давненько мы с вами не виделись, Саша, – сказал Артем Олегович. Просто отец, так и брызжет расположением и участием, и ладонь у него сухая и уверенная. Мы с вами вообще виделись только два раза, милостивый государь, первый раз вы меня допрашивали на тему июльских курортных приключений, а второй – инструктировали по методике контроля над Палачом. И указания ваши сводились к двум простым правилам: не суй свой нос, куда не просят, и – много будешь знать, не дадут состариться.

   Артем Олегович увлек Гаврилина к стоящим в углу кабинета креслам и столику, усадил, задал несколько вопросов о личной жизни (полное отсутствие) и о погоде (располагает к грусти и размышлениям).

   И чего он ходит вокруг да около, ласково улыбается и говорит ерунду. И глазки у вас холодные, и тон слишком доброжелательный.

   – Обожаю, – легко изобразил улыбку на лице Гаврилин в ответ на вопрос Артема Олеговича о спорте. Это была его маленькая месть. Не мог же, в конце концов, Артем Олегович не помнить, как сам отчитывал Гаврилина по телефону, за два пропуска спортивных занятий.

   – Неплохо, неплохо, – неожиданно сказал хозяин кабинета и улыбка разом слетела с его лица, – держитесь спокойно, с иронией, не нервничаете.

   Угу, спасибо за комплимент. Гаврилин промолчал, изобразив на лице внимание.

   – Вы очень терпеливый человек, Саша. Вы у нас уже три с половиной месяца занимаетесь черт знает чем, стоически выполняете заведомо пустые задания и даже не пытаетесь качать права. Почему? Вас все устраивает?

   Хороший вопрос. Как бы теперь на него ответить? Честно или дипломатично?

   – Я ждал.

   – И сколько вы еще собирались ждать? Год, два? Вам не кажется, что такое терпение граничит с равнодушием?

   А такое заявление граничит с провокацией. Это сейчас я должен разогнаться и начать излагать собеседнику свой взгляд на проблему использования молодых специалистов в секретных службах. Щас, уже лечу. Как мотылек на свет свечи, извините за поэтическое сравнение.

   – Я жду ответа.

   Как соловей лета, подумал Гаврилин. Но делать нечего.

   – Я сомневаюсь, что качание прав подчиненными приветствуется начальством. И здесь, и где бы то ни было. Это, во-первых. Во-вторых, со дня на день я ожидал разбора полетов по группе Палача. Чем не повод высказать свое мнение. Если бы мне не дали бы более конкретных указаний.

   – Разумно. Вы одновременно и уклонились от прямого вопроса и намекнули на то, что наши действия по Палачу вы оцениваете как неконкретные.

   – Свои, свои действия я оцениваю как неудовлетворительные. А вашу информацию по поводу группы Палача я оцениваю как не полную. – Во, сказанул, не сдержался. Интересно, как эта тирада будет оценена, как честность или как наглость? Сам напросился.

   Артем Олегович улыбнулся, как показалось Гаврилину, удовлетворенно. Он услышал что-то такое, что хотел услышать.

   – Хорошо, очень хорошо, производит впечатление большой искренности и без надрыва. Нам с вами нужно будет встречаться почаще, беседовать, общаться.

   Гаврилин промолчал. Тут уж ничего не скажешь, нужно просто падать на грудь и орошать добротный костюм светлыми слезами радости.

   – В двух словах опишите мне состояние дел в группе Палача, на ваш взгляд. – голос Артема Олеговича прозвучал неожиданно резко.

   – В двух словах? Я не знаю цели создания группы, мне известен только ее состав. Похоже на то, что формирование группы закончилось. И если перед Палачом уже были поставлены какие-то задачи, то в ближайшее время он сможет их выполнять. Чтобы сказать точнее, мне нужна более полная информация. Все.

   – Браво, браво, из сказанного следует, что я должен или отцепиться, или дать вам информацию. Так?

   – Так.

   – А иначе вы больше не склонны беседовать на эту тему.

   – Ну, если вы хотите слушать в разных вариациях бесконечный повтор уже изложенного…

   – Не хочу. Не желаю. Я не люблю бесконечных повторов. Как вы думаете, зачем я вас вызвал? Только честно.

   – Чтобы отдать мне группу Палача полностью, и, наконец, объяснить, что именно они должны предпринимать, и что именно я должен буду в связи с этим делать, – Гаврилин выпалил это неожиданно для себя и больше всего удивился, что смог удержаться в рамках нормативной лексики.

   – Твою мать, – сказал Артем Олегович.

   – Что?

   – Тут очень хорошо прозвучало бы «Твою мать!». Ваше краткое выступление приобрело бы законченность и гармоничность. И энергичность. И не обижайтесь, это я так, по-стариковски брюзжу. Вам хочется песен, их есть у меня. Через некоторое время вы получите более полную информацию. Вернее, даже всю возможную информацию. Пока же на словах… – Артем Олегович сделал паузу и посмотрел в глаза Гаврилина.

   Выдержу я твой взгляд, выдержу, не сомневайся. Специально тренируюсь перед зеркалом. Фиг дождешься, чтобы я опустил глаза.

   – Последняя ваша информация относительно группы…