Под крылом Ангела

— Я вам больше того скажу — не надо никуда уходить. Может, мне, учитывая контузию и общую неустроенность в судьбе, вообще сейчас противопоказано оставаться одной. Ну что вы, Иван, кривляетесь со своей вежливостью: сказано же вам — оставайтесь. Кстати, пора перейти на «ты». Вы так не считаете? Уж вроде столько друг о друге знаем, так к чему экивоки и выканья… Ах, считаете? Ну вот, извольте… Ты, Иван, не желаешь чаю выпить? Тогда пойди на кухню, сделай даме чай… Видишь, дама совсем не в себе…

Иван уточнил — надо ли чего к чаю.

— Надо. Хорошо бы яду, но у меня нет.

Он погладил ее по руке и сказал, что вместо яда принесет какой-нибудь еды.

— Необходимо поесть — это избавит тебя от гнусных суицидальных мыслей.

Ушел. Хороший какой мужчина, дрессированный, вот бы ей раньше его встретить, глядишь, и вышло бы что…

Знобит… И сильная усталость… Да еще ребенок этот… Не рассосавшийся… За событиями этой ночи она как-то подзабыла о нем, бедняжке, но ведь он есть и, кстати, ни в чем не виноват.

Бася заревела… Холодно и одиноко… Она сама себя ощущала этим… Робинзоном Крузо. В смысле, что чувствовала себя как после кораблекрушения на необитаемом, диком острове. Куда бежать, как прикажете спасаться?

Люди, SOS!

Вместо каких-то там абстрактных людей пришел Иван, принес чай и укрыл ее пледом. Бася даже почувствовала благодарность по отношению к человечеству — наверное, лучшего представителя к ней послали. Ответственного. Надежного. Сильного.

Она глотнула чай и вмиг согрелась. А что там, кстати, сделал этот горемыка Робинзон, после того как немного оправился от шока? Вбил в землю столб и начал все сначала. Угу. Прямо психотерапия. Впору самой себе повторить слова Марианны про новый жизненный период. Голубой. А может, полосатый. Но ведь как-то и впрямь должно все устроиться… Вот был шторм. Кораблекрушение. И ощущение разбитой жизни, но надо как-то жить дальше… Собраться с силами…

— О чем ты думаешь? — негромко спросил Иван.

Она пожала плечами.

— Так, корабли, острова, чушь какая-то… Но вообще, прости за банальность, я думаю о том, как все глупо.

— Что — все?

— Эта ночь. Нелепая ситуация, в которой я оказалась.

Она всхлипнула.

Он подошел, взял ее за руку, подвел к окну.

— Смотри, как красиво! И снег до сих пор идет!

Бася вздохнула: в самом деле, волшебно, удивительно. Сходит небо с чердака.

— Да, Иван! Снегу столько, сколько не бывает. И вообще история, как будто специально кто-то подстроил. Тебе не кажется?

Иван рассмеялся и обнял ее. Не иначе пытался нагло приставать!

— Так точно, пани Барбара! Есть! Определенно есть какая-то литературность в этой истории. И со снегом намудрили. Столько насыпать, это ж с ума сойти! Не пожалели! — И без всякого перехода (обрадовался, что по морде не дала за приставания, что ли?) объявил, что остается у нее.

Главное, уверенно так сказал. Очень по-мужски. Мол, останусь — и все дела, потому что снегу намело столько, что до отеля не добраться. Хотя идти до него минут пять. Но это неважно.

Бася растерялась и даже не подумала возразить. Остаешься? Хм… Странно, конечно, и в целом неожиданно, но, в общем, почему бы и нет?

Он сказал по-мужски, а она в ответ одарила его очень женским взглядом — внимательным и оценивающим. С прицелом на будущее.

А будущее с таким мужчиной определенно возможно. Хотя, конечно, с Эдом — писаным красавцем его не сравнить. В смысле внешних данных, каковым она до сего дня придавала уж слишком большое значение, Иван — мужчина типа Бельмондо, — красивым не назовешь, зато бездна обаяния! Одна улыбка чего стоит! Плюс какая-то внутренняя сила — он словно излучает спокойствие и уверенность.

А эти красавцы… Тьфу на них.

Бася, у которой был роман с одним из самых красивых мужчин отечественного кинематографа, со всей ответственностью теперь может сказать: «Бабоньки, в эту сторону даже не глядите! Чистая засада эти писаные красавцы, сторонитесь их, как чумных. А ежели все-таки, на беду свою, уже начали встречаться с подобной заразой, то бегите прочь во всю прыть. Ибо ваш писаный красавчик, от рождения помешанный исключительно на собственной персоне, с обворожительной улыбкой на прекрасных устах, будет заворачивать вам такую поганку, что мало не покажется. Поймите, у него особый взгляд на то, как устроен космос. Центр его вселенной — это он сам, единственный и неповторимый. А вокруг вращаются прочие планеты и звездочки. И вам в его холодном космосе отведена роль маленькой планетки, которой суждено вращаться вокруг этого центра. Устраивает? Ну тогда вращайтесь… А все же бы лучше переместиться в другие планетарные системы».

Иван прервал ход ее мыслей неожиданным вопросом: что она для себя хочет в Новом году.

Бася вздохнула:

— Я не для себя, а от себя в Новом году хотела бы… Перестать суетиться, беспокоиться. Жить в гармонии с собой. Дарить себя кому-то очень важному. Отсечь все лишнее и лишних людей. Я недавно задумалась: господи, сколько времени мы тратим на чужих, абсолютно ненужных людей, условности и ничего не значащие глупости!