Под крылом Валькирии

– Ваш навязчивый поклонник сейчас находится в очень печальном состоянии, – произнесла я и рассказала Кате, что узнала.

– Ничего себе! – воскликнула молодая женщина. – Вот не думала, что все так получится… Теперь выходит, что я виновата в том, что случилось! Но любая на моем месте поступила бы так же – вы бы видели, как он выглядел! Жуткий тип, просто упырь какой-то, а не человек!

– А его мать считает, что Александр – натура тонкая, восприимчивая и чувствительная, – заметила я. – Не мне судить, я ведь его вживую не видела. Только проверила, действительно ли все так, как рассказала мне Бурлакова. Не совсем, но Бурлакова об этом не знает, ее сын дома не ночевал.

– Ужас какой-то! – перепугалась Катя. – Это что, он может невесть что со мной сотворить?

– Если бы хотел – сотворил бы раньше, – попыталась я ее успокоить. – Возможно, он желает вам в любви признаться!

– Да не нужна мне такая любовь! Мне страшно…

– Катя, я же с вами, а значит, ничего не случится.

– Жутко, что он на меня, наверное, ужасно злится. Ведь он из-за меня попал в психушку! – не успокаивалась Екатерина. – Ужасная ситуация…

– Катя, Александр психически неадекватный человек, – спокойно заметила я. – Вы просто попались ему под руку, так сказать. Не вы – так из-за другой девушки он начал бы страдать, у него просто мозг так устроен. Спокойно живите своей жизнью и не думайте о том, «что было бы, если бы». Сейчас у нас другая проблема – ваш преследователь. Бурлакова мы попытаемся найти – я работаю в этом направлении. С Андреем Терехиным я пообщалась – он вас не пытался преследовать. Вы не вспомнили ничего существенного про своих знакомых?

– Нет, я понятия не имею, кто, кроме Александра, мог бы за мной следить, – покачала головой Волконская. – Вообще на ум ничего не приходит! Одно радует – этот тип хотя бы не пытается залезть в квартиру…

– Да уж, мне ведь пришлось вас оставить одну утром, – заметила я. – Но сегодня я больше не собираюсь никуда уезжать. У вас, как я помню, по воскресеньям резьба по дереву?

– Да, – кивнула Катя. – Занятие в полдень, я очень рада, что мне удастся туда пойти!

– Вот и отлично, – произнесла я. – Стало быть, поедем вырезать эти ваши деревянные ложки…

В половине двенадцатого мы с Катей вышли из дома и направились к моей машине. Мастерская резьбы по дереву находилась на пересечении улицы Московской с улицей Фурмана, то есть практически в центре города. Мы доехали туда относительно быстро – только один раз попали в пробку, которая, к счастью, скоро закончилась.

Катя сказала мне, где лучше припарковаться, и мы вышли из машины.

– Мастерская находится в подвале сувенирного магазина, – пояснила Волконская. – Там не очень удобная лестница, спускаться надо осторожно…

Мы зашли в маленький магазинчик, где продавались разнообразные поделки из дерева и глины. Пройдя к противоположной стене, Катя толкнула темно-серую железную дверь, и мы оказались на лестничной площадке. Вниз вилась круговая лестница с очень узкими ступеньками, поэтому идти вниз надо было медленно и аккуратно.

Волконская провела меня в зал с разнообразными станками, где, вероятно, вырезали какие-то большие вещи. Следом за залом находилась маленькая комната с одним-единственным длинным столом и шкафами, заполненными деревянными фигурками и посудой.

– Вот и наша мастерская, – объявила Катя. – Вы можете садиться за стол, сейчас Сергей вам расскажет, что делать…

Сама Волконская взяла в руки большую деревянную миску, точнее, это выглядело как вырезанная из дерева миска. На самом деле оказалось, что из этого должна получиться средневековая чаша с головой дракона, но пока не было ни дракона, ни самой чаши.

Понятия не имею, как Катя собиралась превратить свою заготовку в столь причудливую посудину, но сама молодая женщина знала, что делать. Она взяла нож с деревянной ручкой и треугольным лезвием и принялась сосредоточенно что-то вытачивать из своего изделия.

Я уселась на деревянную лавку рядом со светловолосой полной женщиной в очках. На вид ей было лет пятьдесят – пятьдесят пять. Она была одета в белую блузку и черные свободные летние брюки, волосы дама забрала в низкий пучок. В руках у женщины была какая-то фигурка – вернее, из ее заготовки должно было получиться некое изображение. Напротив меня усердно работал ножом молодой парень лет двадцати, который не обращал никакого внимания ни на меня, ни на остальных присутствующих. Пышнотелая брюнетка вместе с полным мальчиком вытачивали вдвоем неведомые орнаменты, женщина постоянно что-то советовала своему сыну, тот же сидел молча и не отвечал ничего на ее комментарии. Ко мне никто не обращался и ничего мне не говорил, я же молча разглядывала собравшихся.

Я обернулась и посмотрела на Катю. Та разговаривала с крепким бородатым мужчиной лет сорока, одетым в бежевую футболку и джинсы. О чем они беседовали, я не слышала – вероятно, обсуждали работу моей клиентки.

Закончив разговор с Волконской, мужчина подошел к нам и обратился к моей соседке:

– Хорошо, разобрались с тем, как обтачивать фигурку? Ну, продолжайте!

Затем мужчина посмотрел на меня и спросил: