Под куполом

Джуниор медленно побрел вверх, останавливаясь через каждые четыре ступеньки. Голова у него не взорвалась, и, добравшись до верхней площадки, он полез в карман за ключом от помещения, который ему вручил Энди Сендерс. Сначала он никак не мог нащупать ключ, и уже подумал, что потерял, но, наконец, пальцы наткнулись на него под мелкими монетами в глубине кармана.

Он осмотрелся вокруг. Несколько человек шли по улице, возвращаясь с сеанса в «Диппере», но никто не посмотрел вверх, не увидел его на лестничной площадке перед помещением Барбары. Ключ повернулся в замке, и Джуниор проскользнул внутрь.

Он не включал света, хотя генератор Сендерса, наверняка, подпитывал и эту квартиру. Полутьма делала менее видимым пятно, пульсирующее перед его глазами. Он начал заинтересованно осматриваться. Тут были книги: полки и полки книг. Или Бааарби бросил их на произвол судьбы, когда убегал из города, или договорился с кем-то – скорее всего с Петрой Ширлз, которая работает внизу, в аптеке, - чтобы их куда-нибудь ему переслали? Тогда он, вероятно, договорился и об этом ковре, который лежит на полу гостиной  - произведение каких-то верблюжьих жокеев, который Барби, несомненно, подцепил на тамошнем базаре в свое свободное от пыток подозреваемых и лишения невинности маленьких мальчиков время.

Нет, он не договаривался о пересылке своего имущества, решил Джуниор. Не было потребности, потому что он и не собирался на самом деле покидать город. Только ему прострелила эта идея, как Джуниор уже удивлялся, почему он не додумался до этого раньше. Бааарби здесь нравится, он никогда не покинет этот город по собственной воле. Ему здесь классно, как червю в собачьей блевотине.

«Найди что-то, от чего он не сможет отбрехаться, - инструктировал его Большой Джим. - Что-то такое, что может принадлежать только ему. Ты понимаешь, о чем я говорю?»

«Отец, я что, по-твоему, глуп? - подумал сейчас Джуниор. - Если я глуп, как это так вышло, что именно я спас твою сраку в прошлую ночь?»

Но у отца была мощная рука, он временами так ужасно замахивался на него, когда бесился, что заедаться не следовало бы. Он ни разу не ударил Джуниора по жопе, не дал ему пощечины, когда тот был маленьким, Джуниор всегда относил это на счет окультуривающего воздействия своей покойной матери. Теперь он подозревал, что причина заключалась в том, что отец глубоко в душе понимал: если начнет, вряд ли сможет остановиться.

- Каков отец, таков и сын, - произнес Джуниор и захохотал.  Голова отозвалась болью, но он все равно хохотал. Как там говорится, в старой прибаутке: смех - наилучшее лекарство?

Он вошел в спальню Барби, увидел аккуратно заправленную кровать и подумал, как было бы классно наложить на ней прямо посредине большую кучу. Да еще и подтереться подушкой. «Тебе нравится, Бааарби?»

Вместо этого он открыл комод. В верхнем ящике трое или четверо джинсов и пара шорт хаки. Под шортами нашелся мобильный телефон, и он на мгновение подумал, что телефон - именно то, за чем он сюда пришел. Но нет. Дешевый аппарат с распродажи, типа тех, что дети в колледже называют «разовыми» или «выкидышами». Барби всегда может сказать, что это не его вещь. Во втором ящике лежало с полдесятка трусов и пар пять чисто-белых спортивных носков. Третий ящик был пуст.

Он заглянул под кровать, в голове загудели колокола - кажется, ему совсем не полегчало. Там ничего не было, даже пыли. Вот же Бааарби, такой аккуратист. Джуниор подумал, не достать ли с кармана-пистончика имитрекс, но не стал этого делать. Он уже проглотил пару пилюль, и абсолютно без всякого эффекта, кроме металлического привкуса на задней стенке горла. Он знал, какое лекарство ему нужно: темная каморка на Престил-Стрит. И компания его подружек.

Тем временем он все еще здесь. И должен  здесь найти хоть что-то.

- Что-то такое, - прошептал он. - Должен найти что-то такое.

Он уже хотел вернуться в гостиную, как вдруг, смахивая влагу из уголка своего дрожащего левого глаза (не зная, что он налился кровью), застыл, пораженный одной идеей. Он вернулся к комоду, вновь выдвинул ящик с трусами и носками. Носки были скручены в мячики. Джуниор, когда еще учился в школе, иногда прятал траву или таблетки в своих скрученных носках; а однажды даже ажурные трусики Адриетты Недо. Носки - удобная вещь для тайника. Он начал перебирать пару за парой скрученные носки и внимательно прощупывать.

В третьем «мячике» он что-то нащупал, что-то наподобие плоского куска металла. Нет, два куска. Он раскрутил носки и вытряс оттуда наверх комода  находку.

Армейские личные жетоны Дейла Барбары. И, несмотря на свою бешеную головную боль, Джуниор улыбнулся.

«Бааарби, ты влип, - подумал он. - Ты, козел, теперь уже точно влип».

11