Под куполом

НА БЛАГО ГОРОДА – НА БЛАГО ЛЮДЯМ

1

Энди Сендерс действительно находился в похоронном салоне Бови. Он пришел туда с тяжелым грузом: волнение, тоска, разбитое сердце.

Сейчас он сидел в Поминальном зале № 1 в компании с телом в гробу, который стоял посреди помещения. Гертруда Эванс, восьмидесятисеми… (или, может, восьмидесятивосьмилетняя) умершая от острой сердечной недостаточности два дня тому назад. Энди еще присылал письмо-соболезнование, хотя неизвестно, кто мог бы его получить; Гертин муж уже лет десять, как умер. Но это не имело значения. Он всегда посылал соболезнование, написанное ручкой на официальном кремовом бланке с заголовком ОФИС ПЕРВОГО ВЫБОРНОГО. Он считал, что это входит в его обязанности.

Большой Джим не мог отвлекаться на такие дела. Большой Джим был весьма занят руководством тем, что он называл «нашим бизнесом», имея в виду Честер Милл. Сказать честно, руководил он им, будто своей частной железной дорогой, но Энди никогда на это не жаловался; он понимал, что Большой Джим прыткий. Энди понимал также и еще кое-что другое: без Эндрю Делоиса Сендерса самого Большого Джима, наверняка, не выбрали бы даже в секретари. Большой Джим умел продавать подержанные машины, обещая колоссальные выгоды, небольшой первый взнос и бонусы типа дешевых корейских пылесосов, но когда он попытался в тот раз стать дилером «Тойоты», компания вместо него выбрала Вилла Фримэна. Принимая во внимание его уровень продаж и расположение бизнеса возле шоссе 119, Большой Джим никак не мог понять, почему «Тойота» сделала такой тупой выбор.

А Энди мог. Пусть он и не принадлежал к самым хитрым медведям в их лесу, но вполне понимал, что Большой Джим не имеет душевного тепла. Он был жестким человеком (кое-кто из тех, кто купились на  его крохотный первый взнос, говорили даже: жесткосердечный), он был убедительным, однако также и холодным. А Энди напротив,  всегда делился своим душевным теплом. Прохаживаясь по городу перед выборами, Энди рассказывал людям, что они с Большим Джимом словно близнецы Даблминт[89], или Клик и Клак[90], или сэндвич с джемом и арахисовым маслом, и Честер Миллу нужны они оба в одной упряжке (конечно, с кем-то третьим, кто будет готов запрячься - сейчас это была Эндрия Гриннел, сестра Рози Твичел). Энди всегда нравилось его партнерство с Большим Джимом. Особенно финансовые результаты за последние пару-тройку лет, но и еще и в духовном смысле. Большой Джим знал, каким образом что делается и почему оно должен именно так делаться. «Мы впряглись надолго, - любил он говорить. - Мы все делаем для города. Для людей. Для их блага». И это было хорошо. Хорошо делать добро. Однако сегодня… в этот вечер…

- Я с самого начала был против тех уроков пилотирования, - произнес он и вновь начал рыдать. В скором времени он уже рыдал в полный голос, но в этом не было ничего страшного, потому что Бренда Перкинс уже постояла возле тела своего мужа и ушла, беззвучно глотая слезы, а брат Бови находились внизу. Работы на них навалилось много (Энди понимал, хотя только краем сознания, что происходит что-то очень-очень плохое). Ферн Бови сходил перекусить в «Розу-Шиповник», а когда вернулся, Энди подумал, что он  прогонит его прочь, но Ферн прошел мимо него по холлу, даже не взглянув на Энди, который сидел здесь, свесив руки между колен, с распущенным галстуком и растрепанным волосами.

Ферн исчез за дверьми того помещения, которое они с братом называли «мастерской». (Ужас! Ужас!) Там лежал Дюк Перкинс. А также этот проклятый летун Чак Томпсон, который,  возможно, и не сам подбил его жену к тем урокам, однако же, и не отговорил ее от них. А может, и еще какие-то другие трупы также лежали там, внизу.

Клодетт лежала точно.

Энди выдал похожий на булькотение стон и еще плотнее сцепил руки. Как ему жить без нее? Он же не сможет без нее жить. И не только потому, что он любил ее больше собственной жизни. Это Клодетт (вместе с регулярными, необлагаемыми и все постоянно увеличиваемыми инъекциями денежной наличности со стороны Джима Ренни) поддерживала на плаву их аптеку; сам Энди довел бы ее до банкротства еще на границе столетий. Его специальность - общение с людьми, а не со счетами или бухгалтерскими книгами. Вот его жена - она специалистка по цифрам. То есть была специалисткой.

Эта фраза в прошлом времени прозвучала в  его мозге, и он вновь застонал.

Клодетт с Большим Джимом даже как-то вместе исправляли что-то в городских книгах, когда их  проверяла аудиторская служба штата. Та проверка не застала их неожиданно, потому что Большого Джима предупредили о ней заранее. Деталей не сообщили, однако сказали достаточно, чтобы они поработали с компьютерной программой, которую Клодетт называла «миссис ЧИСТКА». Так они ее называли, потому что она выдавала чистые цифры. Они из этого аудита вышли кристально чистыми, вместо того, чтобы сесть в  тюрьму (что было бы несправедливо, учитывая то, что большинство того, чем они занимались - фактически, едва ли не все - делалось на благо города).