Под куполом (без карты)

— У меня есть вопрос получше, — вмешалась Джулия Шамвей со своей напряженной улыбкой. — Что это вы здесь делаете, жестоко издеваясь над человеком, который весит вчетверо меньше вас и втрое вас старше?

Джуниор затормозил с ответом. Он ощутил, как кровь бросилась ему в лицо и расцвела пятнами на щеках. Вдруг он увидел эту газетную суку в кладовой Маккейнов, в компании с Энджи и Доди. И Барбару там же. Вероятно, лежащим сверху на этой газетной суке, словно вправляет ей этот свой шпок-шпок.

На спасение Джуниору пришел Фрэдди. Говорил он спокойно. Со знакомым всему миру флегматичным лицом типичного полицейского.

— Все вопросы о новой политике полиции к новому шефу, мэм. А тем временем, лучше вам запомнить, что сейчас мы здесь сами по себе. Иногда, когда люди оказываются сами по себе, надо демонстрировать примеры.

— Иногда люди, оказавшись сами по себе, делают вещи, о которых потом им приходится очень сожалеть, — ответила Джулия. — Обычно, когда начинается следствие.

Уголки рта Фрэдди опустились. Он подтолкнул Сэма вперед и повел по тротуару.

Джуниор еще чуть-чуть задержался взглядом на Барби, и сказал:

— Не очень-то духарись при мне. И держись подальше, — большим пальцем он, словно ненароком, коснулся своего новенького, блестящего значка. — Перкинс умер, теперь я здесь закон.

— Джуниор, — произнес Барби, — у тебя какой-то скверный вид. Ты часом не болен?

Джуниор на это даже немного выпятился. А потом развернулся и поспешил вслед за своим новым партнером. Сжав кулаки.

6

В кризисные времена люди, чтобы получить какое-то утешение, предпочитают возвращаться к давно знакомому. Это правило действует как в отношении религиозно настроенных, так и в отношении язычников. Утро этого дня не стало сюрпризом для прихожан в Честер Милле; Пайпер Либби в Конго проповедовала о надежде, а Лестер Коггинс в Церкви Христа-Спасителя — об адском огне. Обе церкви были заполнены до отказа.

Пайпер цитировала Евангелие от Иоанна: «Новую заповедь даю Я вам: любите друг друга! Как Я вас люблю, так возлюбите и вы друг друга!»

Тем, кто заполнили скамейки в церкви Конго, она проповедовала, что молитва важна в кризисное время — молитва, которая утешает, молитва, которая дает силу, — но не менее важно помогать друг другу, полагаться один на одного и любить друг друга.

— Бог подвергает испытанию нас непонятными для нас вещами, — говорила она. — Иногда это болезни. Иногда внезапная смерть кого-то, кого мы любим. — Она бросила сочувствующий взгляд на Бренду Перкинс, которая сидела со склоненной головой, положив ладони себе на колени, скрытые под темным платьем. — А теперь это какой-то необъяснимый барьер, который отрезал нас от внешнего мира. Он вне нашего понимания, но также вне нашего понимания болезни и боль, и внезапные смерти хороших людей. Мы спрашиваем у Бога: почему? Но в Ветхом Завете есть ответ, тот, который Он дал Иову: «Или ты родился первым человеком, или раньше, чем горы, ты создан?» А в Новом, в более просветленном, Завете это ответ Иисуса его ученикам: «Любите друг друга, как Я вас любил». Вот именно это мы и должны делать сегодня и ежедневно, пока все не закончится: любить друг друга. Помогать друг другу. И ждать, когда закончится это испытание, потому что испытания Господние заканчиваются всегда.

Цитата Лестера Коггинса была взята из книги Числа (того раздела Библии, который мало вдохновляет на оптимизм).

— Терпите, согрешили вы перед Господом, и знайте, что ваш грех найдет вас!

Как и Пайпер Либби, Лестер так же воспользовался идеей испытания — постоянный проповеднический хит во время всяких хреновертей в продолжении всей человеческой истории, — но главным образом он сосредоточился на заразительности греха и на том, как Бог расправляется с такой заразой, у него это было похоже на то, что Господь выжимает ее Собственными Пальцами, как человек давит себе какой-то досадный прыщ, пока тот не брызнет гноем, как святой Колгейт.

А поскольку даже при ясном свете хорошего октябрьского утра он оставался более чем уверенным, что грех, за который наказан город, это его грех, Лестер был удивительно красноречивым. У многих в глазах стояли слезы, из ближайших рядов часто звучали восклицания: «Господи, помилуй!» В таком вдохновенном состоянии у Лестера даже во время проповедей зачастую рождались новые грандиозные идеи. Одна из таких, вынырнула у него в голове и сегодня, и он тут же ее объявил, не задумавшись ни на минуту. Некоторые вещи слишком яркие, слишком лучезарные, чтобы быть правильными.

— Сегодня же днем я поеду туда, где трасса № 119 упирается в непостижимые Врата Божьи, — произнес он.

— О, Иисус! — всхлипнула какая-то рыдающая женщина.

Остальные захлопали в ладоши или подняли руки в экстазе.

— Думаю, что в два часа. Я встану на колени прямо там, посреди пастбища, вот так! И буду молить Бога убрать эту беду.

На этот раз паства откликнулась еще более громкими восклицаниями: «Господи, помилуй! О, Иисус!» и «Господь благословен».