Под куполом «Феерии» [СИ]

Алек ощутил себя хрупким вазоном времён династии Минь. Или хрустальной фигуркой, очень редкой, над которой чахли бы все коллекционеры.

Но тело требовало другого. Узел внизу живота всё рос, пальцы на ногах поджимались, а джинсы с каждой секундой становились уже.

Плевать на боль. Он хотел Магнуса. Везде. Сейчас.

— Ну же, Магс. Я не сломаюсь.

Магнус с сомнением хмыкнул. Алек понял, что он скорее остановится, чем ещё раз причинит ему боль. И эта забота хотя и была чертовски мила, но совершенна неуместна.

Он не хотел останавливаться. Он хотел того самого большего.

Рука сама потянулась к джинсам, держащимся на бёдрах. Он возблагодарил тот момент, когда решил отказаться от ремня, потому что одной рукой застегивать его было довольно проблематично.

Пуговица легко поддалась, словно сама хотела того же, чего и Алек. Звук расстегиваемой ширинки пронёсся по тихой комнате.

Магнус задохнулся.

— А ты настойчив…

— Привык получать, что хочу.

Магнусу пришлось поддаться, как той пуговице, и он вновь оказался прижатым к стене. Алек отошёл на шаг и оглядел его с ног до головы. Полностью одетый, лишь слегка растрёпанный, с тяжело вздымающейся грудной клеткой, распахнутыми глазами и влажными, припухшими от поцелуев губами.

Боже.

Как же Алек его хотел.

Он почти в мгновение оказался на коленях и вступил в бой с ремнем на клетчатых брюках. На греховно узких клетчатых брюках.

Он не справился бы без помощи, но Магнуса повело. Они в три руки разделались с ремнём и рядом пуговиц, и Алек дёрнул вниз брюки вместе с трусами, выпуская из тесного плена возбужденную плоть.

Длинный, твёрдый член — произведение искусства, не иначе — покачивался на уровне глаз Алека. Он легко подул на головку.

Магнус громко застонал, двинул бёдрами и запрокинул голову назад.

Всё это пробуждало воспоминания. Несколько дней назад они принесли бы только боль, но сейчас… Сейчас всё было иначе. Алек впустил их в себя, всё, что осталось в памяти, готовый смаковать их до конца своей жизни, ну или до того момента, пока они не смоются другими, более яркими, ведь впереди у них много времени. Очень много времени.

Хотя та встреча в Индианаполисе наверняка не покинет его.

Но сейчас хотелось всё сделать иначе. Прекрасный полуобнаженный мужчина стоял перед ним, его плоть налилась желанием, и всё это было во власти Алека.

Он облизнулся.

Рот наполнился слюной, потому что Алек почти ощущал на языке этот вкус. Но вместо того, чтобы утолить свою жажду и прикоснуться к члену, провести языком по головке, он просунул руку между ногами Магнуса, вынуждая его раздвинуть их шире. Брюки на щиколотках ужасно мешали, и Алек помог ему выпутаться из этой совершенно ненужной вещи.

Алек наклонился и прижался губами к внутренней поверхности бедра. Вдохнул одурманивающий запах и провёл языком по бархатистой коже с тонкими черными волосками.

Магнус выругался сквозь зубы и вцепился в волосы Алека. Он усмехнулся.

— Потерпи.

Терпи, Магс. Алек добрался до желаемого и не собирался это быстро заканчивать.

Он кружил вокруг члена, дразня губами кожу, иногда чуть прикусывая, но не дотрагиваясь до главного. Член истекал смазкой, но стоило отдать должное выдержке Магнуса — он ни разу не постарался направить или подтолкнуть, хотя всё ещё держал руку на макушке Алека.

Он выгнулся, когда Алек высунул язык и скользнул им вокруг пупка, а потом ниже, по дорожке волос, к лобку…

И, наконец, оставил лёгкий поцелуй на головке.

Они оба облегченно вздохнули. Алеку воздух показался раскаленной лавой, он с громким шипением проник в лёгкие, распаляя изнутри. Эта комнатушка на втором этаже штаб-квартиры ещё никогда не слышала таких развратных стонов и грязных словечек, которые периодически срывались с губ Магнуса.

Алек высунул язык и обвёл им головку, большую, налитую, невероятно вкусную. Ему было вкусно, так чертовски вкусно, что он не смог сдержать стона, облизал ствол от головки до основания и лизнул яички. Рука на его макушке напряглась, собрав волосы в кулак. Это распалило ещё больше.

Алек приоткрыл губы и насадился на возбуждённую плоть, головка уперлась в горло. Горло свело, но он наслаждался каждой секундой этого ощущения тяжести во рту.

Магнус выгнулся дугой. Его руки царапали стену, а костяшки на пальцах стали белыми от напряжения. Ради такого вида Алек готов был не останавливаться никогда.

Он выпустил член изо рта и вновь насадился на него. Двигал головой вперёд-назад, иногда возвращаясь к яичкам и обдавал головку горячим воздухом. Магнус шипел, его ноги дрожали от напряжения, он метался в разные стороны, и было непонятно, он хочет вырваться из сладкого плена или остаться в нём навсегда.

Алек изучал языком венки на члене, таком большом, горячем и влажном. Интересно, какого было бы ощутить его в себе? Анус сжался.

Ощутить этот прекрасный член в себе, позволить растянуть себя, почувствовать, как сначала проникает головка, затем всё глубже и глубже…

— Александр, — Магнус всё же не выдержал. Крепче прижал голову Алека к себе, не дал отстраниться и с хриплым стоном кончил.

Словно Алек позволил бы себе отстраниться.