Под куполом

— Это вы так теперь поддерживаете правопорядок? Так ваш босс теперь приказывает вам охранять законность?

— Он человек большой, большей частью по общим вопросам. — Картер обернулся к кладовке, и её запыхавшееся сердце едва не остановилось. Потом он взглянул на свои часы и ещё раз поддёрнул молнию. — Позвонишь мистеру Ренни или мне, если твой муж нарисуется. Так будет лучше всего, поверь мне. Если не сообщишь, а я узнаю, в следующий раз трахну тебя прямо в твоё стареющее влагалище. Хоть бы и на глазах твоих детей. Публика мне не помешает.

— Убирайся отсюда, пока они не пришли.

— Скажи «пожалуйста», мамаша.

Ей схватило горло, но она поняла, что Терстон вот-вот вновь её позовёт, и пересилила себя:

— Пожалуйста.

Он двинулся к дверям, но, заглянув в гостиную, остановился. Увидел маленькие чемоданчики. Она не имела в этом сомнений.

Но он кое-что другое имел в мыслях.

— И верни мигалку, я видел её в твоей машине. Если забыла, я тебе напоминаю: из полиции тебя уволили.

19

Когда через минуту в дом зашёл Терстон с детьми, она была наверху. Первым делом зашла в детскую комнату. Их чемоданчики лежали на кроватях. Из одной торчал мишка Джуди.

— Эй, детки, — весело позвала она на нижний этаж. Toujours gai[434], вот она какая. — Полистайте пока что книжечки, там есть с картинками, я спущусь через минутку!

К подножию ступенек подошёл Терстон.

— Нам надо уже спеш… — Увидел её лицо и осёкся. Она позвала его кивком.

— Мама, — позвала её Дженни, — можно мы выпьем последнюю «Пепси», если я со всеми поделюсь?

В обычное время и речи не могло бы идти о содовой так рано, но теперь она позволила.

— Можно, только не обрызгайтесь там.

Терси поднялся до половины ступенек.

— Что случилось?

— Говорите тише. Здесь был коп. Картер Тибодо.

— Большой, высокий, с широкими плечами?

— Да, он. Приходил меня допрашивать…

Терси побледнел, и Линда поняла: он вспомнил, что позвал её со двора, считая, что она в доме сама.

— Думаю, у нас все хорошо, — сказала она. — Но я хотела бы, чтобы вы проверили, в действительности ли он ушёл. Он приходил пешком. Посмотрите на улице и на заднем дворе за забор загляните к нашим соседям Эдмандсам. Мне надо переодеть брюки.

— Что он с вами делал?

— Ничего! — прошипела она. — Пойдите убедитесь, что он ушёл, и если так, мы, к чёрту, ушиваемся отсюда.

20

Пайпер Либби отпустила коробочку и села здесь же, смотря на город с полными слез глазами. Она думала обо всех тех ночных молитвах к Неотмирасегодняшнему. Она поняла, что это было не что иное, как неумелая, ученическая шутка, и та шутка, как теперь выяснилось, обернулась против неё. Не от мира сего было рядом. Вот только оно не было Богом.

— Вы их видели?

Она вздрогнула. Рядом с ней стояла Норри Келверт. Такая утончённая на вид. Подросла уже, и Пайпер заметила, что девочка вырастает красоткой. Для мальчиков, с которыми дружит, она, вероятно, уже красавица.

— Да, дорогуша, видела.

— Значит, Барби с Расти правы? Люди, которые нас рассматривают, это дети?

Пайпер задумалась: «Может, малый малого узнает».

— Я не уверена на все сто процентов, дорогуша. Попробуй сама.

— Эй? — взглянула на неё Норри.

И Пайпер, сама не ведая, хорошо или плохо делает, кивнула ей: «Да».

— Если я… ну, удивительно буду вести себя, там ли что-то такое, вы меня оттянете?

— Да. Но не надо, если не хочешь. Не воспринимай это как вызов.

Но для Норри это был именно вызов. А ещё ей было интересно. Она опустилась на колени среди высокой травы и крепко ухватилась с обеих сторон за коробочку. Её моментально пронзило. Голова Норри откинулась назад так резко, что Пайпер услышала, как с костяным треском хрустнули шейные позвонки девочки. Она хотела было её схватить, но тут же опустила руки, увидев, что Норри расслабилась. Подбородком она упёрлась себе в грудь, а глаза, которые закрылись, когда её пронизало шоком, вновь раскрылись. Затуманенные, нездешние.

— Зачем вы это делаете? — произнесла она. — Зачем?

По рукам в Пайпер побежали мурашки.

— Скажите мне! — из глаз у Норри выкатилась слезинка, упала на коробочку, зашипела и испарилась. — Скажите!

Потянулась тишина. Она показалась очень длинной. А потом девочка оторвалась и наклонилась назад, пока не упёрлась ягодицами себе в пятки.

— Дети.

— Точно?

— Точно. Сколько их там — сказать не могу. Там все меняется. На них кожаные шлемы. Они сквернословят. На них специальные очки и они сквозь них смотрят в свою коробочку. Только их похожа на телевизор. Они видят повсюду, по всему городу.

— Как ты это узнала?

Норри беспомощно покачала головой.

— Сама не знаю, только знаю, что это правда. Они плохие дети, со сквернословной, грязной болтовнёй. Я ни за что больше не притронусь к этой штуке. Меня словно в грязи вываляли, — начала она плакать.

Пайпер обняла девочку.

— Когда ты спрашивала их, зачем они это делают, они тебе что-то ответили?

— Ничего.

— А они тебя слышали, как ты думаешь?

— Слышали. Просто им безразлично.

Из-за их спин послышалось равномерное, пульсирующее тарахтение, оно усиливалось. С севера, едва не касаясь верхушек деревьев на стороне ТР-90, приближались два транспортных вертолёта.