Под лапой. Исповедь кошатника

«Перевернутый дом» стал более чем удачным компромиссом. Расположенный на окраине торгового городка Ист-Мендлхем, с дороги он казался чем-то вроде недостроенного военного бункера – как будто в самый разгар работы строитель узнал, что война кончилась, и постарался переделать его в бунгало. Из-за этого покупатели в последний момент отказывались от осмотра, и пожилая пара не могла продать дом уже больше года. Они описывали его как бунгало с тремя кабинетами и всего одной спальней.

Однако любой человек хоть с каким-то воображением легко разглядит в этом доме потенциал, особенно если увидит два нижних этажа и окна от пола до потолка, из которых открывается вид на огромное озеро, граничащее с садом. Мы пробыли там всего десять минут, а Ди уже мысленно снесла четыре стены и вернула постройке 1962 года ее былое великолепие. «Перевернутый дом» вдавался в один из самых крутых холмов Норфолка, отчего первые два этажа выглядели укромными, словно пещера: трудно было поверить, что совсем неподалеку проходит трасса. А еще это означало, что если четверо бескрылых существ малого роста вдруг из любопытства захотят добраться до этой трассы, ничего у них не выйдет. Надо только следить, чтобы входная дверь была заперта, и тогда на пути к шоссе им придется либо забраться вверх по двенадцатиметровой стене или винтовой лестнице и перепрыгнуть через полутораметровый забор, либо пройти с полкилометра окольными путями. Тогда их отпугнут гогочущие мужчины из местного Клуба консерваторов, публика паба, где выступают никчемные трибьют-группы Дэвида Боуи, и стада гусей, которые не терпят глупцов. И даже если Ральф, Джанет, Медведь или Шипли все-таки доберутся до дороги, они не найдут там ничего интересного, кроме автосервиса и муниципального микрорайона, построенного в 1980-е, – ни в какое сравнение с разнообразием дикой природы озера и близлежащего склона.

Еще одним важным моментом стала близость воды. В Трауз я не успел насладиться всеми прелестями реки, но казалось, что рядом с ней жизнь течет легче и спокойнее. И хотя меня мучила совесть из-за того, что я выпущу четыре хищных рта в богатую птицами фауну, я радовался тому, что котам вода тоже по нраву. Я любил сидеть на балконе с Шипли или Джанетом и наблюдать, как быстро меняет свой характер река – в один момент кристально чистая, потом пенистая и подернутая пленкой, затем вдруг темноватая и даже мутная. Видимо, придется попрощаться с этой переменчивостью. Как и с зимородками, щуками и лебедями – вблизи озера у «Перевернутого дома» находятся три супермаркета, и пивных банок в воде наверняка не меньше, чем самих рыб.

Тем не менее водный простор – он и есть водный простор, да и привередничать мы не могли. То, что водоем будет в паре сотен метров от нашего дома, а не прямо под ним – не так уж плохо, если подумать о неразумных привычках некоторых кошачьих и вспомнить ужасный случай в прошлом январе, когда наш друг Фолк-Майкл решил выйти сквозь раздвижные двери, которые, как он думал, ведут на балкон, – побыть «наедине с собой». Пришлось совершить впечатляющий прыжок, чтобы спасти его от ледяной смерти.

* * *

Как выяснилось, я был совершенно неправ насчет дикой природы Ист-Мендлхема.

В Трауз Ричард и Кэт давно объявили соревнование среди жильцов и соседей: кто первым заметит в реке или у реки выдру, получит несколько литров домашнего эля Ричарда. За двадцать лет – ни одного свидетеля, и дело вовсе не в том, что людям не нравился эль, – я сам пробовал, он отличный. Зато не успели мы въехать в «Перевернутый дом», как из озера за садом, метрах в трех от берега, вдруг высунула мордочку выдра. Она едва не врезалась в банку из-под «Будвайзера», но ее это мало беспокоило, как, впрочем, и мое присутствие. Вид у нее был расслабленный – может, выдра не просто так вынырнула рядом с пивной банкой?

Через несколько недель после этого я ужасно перепугался, когда доставал из сарая газонокосилку и увидел, как из-за изгороди выскочил олень. Он попытался пробраться через забор в соседний сад – безуспешно, потом спустился к воде, проплыл метров пятьдесят и поскакал вверх по холму в сторону города.

Хотелось бы сказать, что появление черепахи меня уже не удивило, но когда англичанин – и неважно, превратился его задний двор в миниатюрный сафари-парк или нет, – решает передохнуть от написания рецензии на новый выпуск телепередачи «Топ Гир» и, прогуливаясь по саду, сталкивается лицом к лицу с панцирем размером с виниловую пластинку и торчащей из него маленькой скользкой головой, вряд ли эта сцена покажется ему обыденной.