Под лаской плюшевого пледа…

Их души неведомым счастьем
Баюкал предутренний гул.
Он с тайным и странным участьем
В их детские сны заглянул.

И, сладким предчувствием ранен

Каких-то безудержных гроз,
Спросил он, и был им так странен
Его непонятный вопрос.

Оне, притаясь, промолчали

И молча порвали звено…
За миг бесконечной печали
Да будет ему прощено!

«И уж опять они в полуистоме…»

И уж опять они в полуистоме
О каждом сне волнуются тайком;
И уж опять в полууснувшем доме
Ведут беседу с давним дневником.

Опять под музыку на маленьком диване

Звенит-звучит таинственный рассказ
О рудниках, о мертвом караване,
О подземелье, где зарыт алмаз.

Улыбка сумерок, как прежде, в окна льется;

Как прежде, им о лампе думать лень;
И уж опять из темного колодца
Встает Ундины плачущая тень.

Да, мы по-прежнему мечтою сердце лечим,

В недетский бред вплетая детства нить,
Но близок день, – и станет грезить нечем,
Как и теперь уже нам нечем жить!

Зимняя сказка

«Не уходи, – они шепнули с лаской, —
Будь с нами весь!
Ты видишь сам, какой нежданной сказкой
Ты встречен здесь».

«О, подожди, – они просили нежно,

С мольбою рук. —
Смотри, темно на улицах и снежно…
Останься, друг!

О, не буди! На улицах морозно…

Нам нужен сон!»
Но этот крик последний слишком поздно
Расслышал он.

«И как прежде оне улыбались…»

И как прежде оне улыбались,
Обожая изменчивый дым;
И как прежде оне ошибались,
Улыбаясь ошибкам своим;

И как прежде оне безустанно

Отдавались нежданной волне.
Но по-новому грустно и странно
Вечерами молчали оне.

Декабрьская сказка

Мы слишком молоды, чтобы простить
Тому, кто в нас развеял чары.
Но, чтоб о нем, ушедшем, не грустить,
Мы слишком стары!

Был замок розовый, как зимняя заря,

Как мир – большой, как ветер – древний.
Мы были дочери почти царя,
Почти царевны.

Отец – волшебник был, седой и злой;

Мы, рассердясь, его сковали;
По вечерам, склоняясь над золой,
Мы колдовали;

Оленя быстрого из рога пили кровь,

Сердца разглядывали в лупы…
А тот, кто верить мог, что есть любовь,
Казался глупый.

Однажды вечером пришел из тьмы

Печальный принц в одежде серой.
Он говорил без веры, ах, а мы
Внимали с верой.

Рассвет декабрьский глядел в окно,

Алели робким светом дали…
Ему спалось и было все равно,
Что мы страдали!

Мы слишком молоды, чтобы забыть

Того, кто в нас развеял чары.
Но, чтоб опять так нежно полюбить —
Мы слишком стары!

Под Новый год