Под лаской плюшевого пледа…

Один маня, другой с полуугрозой,
Идут цветы блестящей чередой.
Мы на заре клянемся только розой,
Но в поздний час мы дышим резедой.

Один в пути пленяется мимозой,

Другому ландыш мил, блестя в росе. —
Но на заре мы дышим только розой,
Но резедою мы кончаем все!

Два исхода

1

Со мной в ночи шептались тени,
Ко мне ласкались кольца дыма,
Я знала тайны всех растений
И песни всех колоколов, —

А люди мимо шли без слов,

Куда-то вдаль спешили мимо.
Я трепетала каждой жилкой
Среди безмолвия ночного,

Над жизнью пламенной и пылкой

Держа задумчивый фонарь…
Я не жила – так было встарь.
Что было встарь, то будет снова.

2

С тобой в ночи шептались тени,
К тебе ласкались кольца дыма,
Ты знала тайны всех растений
И песни всех колоколов, —

А люди мимо шли без слов,

Куда-то вдаль спешили мимо.
Ты трепетала каждой жилкой
Среди безмолвия ночного,

Над жизнью пламенной и пылкой

Держа задумчивый фонарь…
Ты не жила – так было встарь.
Что было встарь – не будет снова.

Осужденные

Сестрам Тургеневым

У них глаза одни и те же
И те же голоса.
Одна цветок неживше-свежий,
Другая луч, что блещет реже,
В глазах у третьей – небо. Где же
Такие встретишь небеса?

Им отдала при первой встрече

Я чаянье свое.
Одна глядит, как тают свечи,
Другая вся в капризной речи,
А третьей так поникли плечи,
Что плачешь за нее.

Одна, безмолвием пугая,

Под игом тишины;
Еще изменчива другая,
А третья ждет, изнемогая…
И все, от жизни убегая,
Уже осуждены.

Москва, осень 1910

Если счастье

Лидии Александровне Тамбурер

Если счастье стукнет в дверь,
Через годы иль теперь,
Я «войди» ему, поверь,
Не отвечу!
Если счастью я нужна,
Пусть померзнет у окна,
Пусть заслужит (чья вина?)
Эту встречу.

Если счастья голос тих,

Если речь его, как стих
Лаской каплей дождевых
Бьется в крышу, —
Я подумаю: «Не мощь
В этих звуках; это дождь
Прилетел из темных рощ».
Не расслышу!

Если счастья голос горд,

Как воинственный аккорд,
Если мощен он и тверд
Властью ада, —
Я скажу ему: «Ты зверь,
Ты на жертву рвешься в дверь!
Этих ужасов, поверь,
Мне не надо!»

(Не окончено)[7]

В. Я. Брюсову

Улыбнись в мое «окно»,
Иль к шутам меня причисли, —
Не изменишь все равно!
«Острых чувств» и «нужных мыслей»
Мне от Бога не дано.

Нужно петь, что все темно,

Что над миром сны нависли…
– Так теперь заведено. —
Этих чувств и этих мыслей
Мне от Бога не дано!

Барабан