Под лаской плюшевого пледа…

В старом вальсе штраусовском впервые
Мы услышали твой тихий зов,
С той поры нам чужды все живые
И отраден беглый бой часов.

Мы, как ты, приветствуем закаты,

Упиваясь близостью конца.
Все, чем в лучший вечер мы богаты,
Нам тобою вложено в сердца.

К детским снам клонясь неутомимо,

(Без тебя лишь месяц в них глядел!)
Ты вела своих малюток мимо
Горькой жизни помыслов и дел.

С ранних лет нам близок, кто печален,

Скучен смех и чужд домашний кров…
Наш корабль не в добрый миг отчален
И плывет по воле всех ветров!

Все бледней лазурный остров – детство,

Мы одни на палубе стоим.
Видно, грусть оставила в наследство
Ты, о мама, девочкам своим!

Мама в саду

Гале Дьяконовой

Мама стала на колени
Перед ним в траве.
Солнце пляшет на прическе,
На голубенькой матроске,
На кудрявой голове.
Только там, за домом, тени…

Маме хочется гвоздику

Крошке приколоть, —
Оттого она присела.
Руки белы, платье бело…
Льнут к ней травы вплоть.
– Пальцы только мнут гвоздику. —

Мальчик светлую головку

Опустил на грудь.
– «Не вертись, дружок, стой прямо!»
Что-то очень медлит мама!
Как бы улизнуть,
Ищет маленький уловку.

Мама плачет. На колени

Ей упал цветок.
Солнце нежит взгляд и листья,
Золотит незримой кистью
Каждый лепесток.
– Только там, за домом, тени…

Ricordo di Tivoli [1]

Мальчик к губам приложил осторожно свирель,
Девочка, плача, головку на грудь уронила…
– Грустно и мило! —
Скорбно склоняется к детям столетняя ель.

Темная ель в этой жизни видала так много

Слишком красивых, с большими глазами, детей.
Нет путей
Им в нашей жизни. Их счастье, их радость – у Бога.

Море синеет вдали, как огромный сапфир,

Детские крики доносятся с дальней лужайки,
В воздухе – чайки…
Мальчик играет, а девочке в друге весь мир…

Ясно читая в грядущем, их ель осенила,

Мощная, мудрая, много видавшая ель!
Плачет свирель…
Девочка, плача, головку на грудь уронила.

Берлин, лето 1910

У кроватки

Вале Генерозовой

– «Там, где шиповник рос аленький,
Гномы нашли колпачки…»
Мама у маленькой Валеньки
Тихо сняла башмачки.

– «Солнце глядело сквозь веточки,

К розе летела пчела…»
Мама у маленькой деточки
Тихо чулочки сняла.

– «Змей не прождал ни минуточки,

Свистнул, – и в горы скорей!»
Мама у сонной малюточки
Шелк расчесала кудрей.

– «Кошку завидевши, курочки

Стали с индюшками в круг…»
Мама у сонной дочурочки
Вынула куклу из рук.

– «Вечером к девочке маленькой

Раз прилетел ангелок…»
Мама над дремлющей Валенькой
Кукле вязала чулок.

Любовь

В чужой лагерь

«Да, для вас наша жизнь

действительно в тумане».

Разговор 20-го декабря 1909 г.