Под лежачий камень

Бертрам Снупер, бедный, но честолюбивый и талантливый молодой адвокат, только что проиграл свое первое дело. Он осмелился добиваться руки Глэдис Вавазур-Смит, прекрасной и одаренной дочери одной из старейших и именитейших фамилий в округе. В ее жилах текла «самая голубая кровь». Ее дед пилил дрова для Хорнсби, а тетка с материнской стороны вышла замуж за человека, которого лягнул мул генерала Ли.

Складки рта резче обозначились на лице Бертрама Снупера, шагавшего взад и вперед по комнате в ожидании ответа на вопрос, который он собирался предложить Глэдис, как только он его придумает.

Наконец ему явилась мысль.

– Почему вы не хотите выйти за меня замуж? – спросил он едва слышным голосом.

– Потому что, – напыщенно сказала Глэдис, – прогресс и развитие, которых достигла современная женщина, требуют, чтобы мужчина принес к брачному алтарю сердце и тело, свободное от унизительных и наследственных несправедливостей, которые более не существуют, кроме как в воображении порабощенных обычаем.

– Я так и ожидал, – сказал Бертрам, обтирая свой разгоряченный лоб оконной занавеской. – Вы начитались книг.

– Кроме того, – продолжала Глэдис, игнорируя убийственное обвинение, – у вас нет денег.

Кровь Снупера залила румянцем щеки Бертрама. Он надел пальто и гордо направился к двери.

– Останьтесь здесь, пока я вернусь, – сказал он. – Я вернусь через пятнадцать лет.

Кончив говорить, он замолчал и вышел из комнаты.

После его ухода Глэдис почувствовала, что ею овладевает непреодолимое желание. Она тихо проговорила, скорее про себя, чем для печати:

– Хотела бы я знать, осталось ли с обеда немного холодной капусты!

И она вышла из комнаты.

Только что она ушла, как мужчина, с смуглым цветом лица, с черными волосами, в мрачной, выражающей отчаяние, одежде, вышел из камина, где он скрывался, и заявил:

– Ага! Наконец-то ты в моей власти, Бертрам Снупер. Глэдис Вавазур-Смит будет моей. Я владею тайной, о которой не подозревает ни одна душа в мире. У меня бумаги, доказывающие, что Бертрам Снупер наследник поместья Тома Бина,[16] и я нашел, что дед Глэдис, пиливший дрова для Хорнсби, был во время войны поваром в отряде майора Фишера. Поэтому семья откажется от нее, и она выйдет за меня замуж, чтобы втоптать в грязь их гордое имя. Ха-ха-ха!

Как читатель, без сомнения, уже давно догадался, это был не кто иной, как Генри Грэсти. И, порадовавшись еще немного, мистер Грэсти с сардоническим смехом уехал в Нью-Йорк.

* * *

Прошло пятнадцать лет.

Конечно, наши читатели поймут, что это только подразумевается…

На самом деле потребовалось несколько секунд, чтобы сделать три звездочки, представляющие промежуток времени.

Мы не могли позволить себе прервать рассказ на середине и заставить читателей ждать пятнадцать лет.

Надеемся, что этого объяснения будет достаточно. Мы избегаем создавать ложные представления.

Глэдис Вавазур-Смит и Генри Грэсти стояли у брачного алтаря.

Мистер Грэсти, очевидно, не потерял эти годы даром.

Как раз когда священнослужитель собирался произнести роковые слова, за которые он должен был получить десять долларов, рухнула церковная колокольня и вошел Бертрам Снупер.

С глухим стоном упал священник на пол. Он не мог перенести потери десяти долларов. Его поспешно вынесли и заменили более дешевым.

Бертрам Снупер держал в руке правительственную газету.

– Ага! – сказал он. – Я так и думал, что я вас застану врасплох. Я только что приехал сегодня утром. Вот газета, в которой сообщается о моем прибытии.

Он передал ее Генри Грэсти.

Мистер Грэсти взглянул на газету и смертельно побледнел. Она была помечена тремя неделями позже прибытия мистера Снупера.

– Опять побит, – прошипел он.

– Говорите, Бертрам Снупер, – сказала Глэдис, – почему вы встали между мной и Генри?

– Я только что узнал, что я единственный наследник состояния Тома Бина, оцениваемого в два миллиона долларов.

С радостным криком Глэдис бросилась в объятия Бертрама.

Генри Грэсти вынул из своего жилетного кармана большую жестяную коробку, в которой находились четыреста шестьдесят семь мелко исписанных страниц большого формата.

– То, что вы указали, совершенная правда, но я прошу вас прочесть это, – сказал он, передавая листы Бертраму Снуперу.

Едва мистер Снупер прочел документы, как издал пронзительный крик.

– Все потеряно, – сказал он.

– Что это за документ? – спросила Глэдис.

– Он лишает меня всего моего состояния. Но мне это все равно, Глэдис, раз я завоевал тебя.

– Что это такое? Говори, я умоляю тебя, – сказала Глэдис.

– Эти бумаги, – сказал Генри Грэсти, – представляют счет моего жалованья за управление имением Тома Бина.

С криком любви Глэдис бросилась в объятия Генри Грэсти.

Двадцать минут спустя Бертрам Снупер не спеша входил в пивную на Семнадцатой улице.

Месть лорда Окхерста (Перевод Эвы Бродерсен)

I