Под маской

— Что теперь будет со мной? — прошептала она. — Произойдет что-то ужасное, когда я осознаю окончательно и бесповоротно, что никогда больше не увижу Чака!

Она еще ничего не поняла. Как только наступят сумерки, няня, наверное, приведет его с прогулки. Она помнила какое-то чудовищное недоразумение, кто-то сказал ей, что Чак умер, — но если это была правда, тогда почему же в его комнате все как всегда, на столе лежат его зубная щетка и расчесочка, и зачем она тогда вообще здесь сидит?

— Миссис Хэмпл!

Она подняла глаза. В дверях стоял усталый и потрепанный доктор Мун.

— Уходите, — тупо произнесла Луэлла.

— Вы нужны вашему мужу.

— Мне все равно.

Доктор Мун сделал шаг в комнату.

— Кажется, вы меня не понимаете, миссис Хэмпл. Он зовет вас. У вас теперь нет никого, кроме него.

— Я вас ненавижу, — резко сказала она.

— Как вам будет угодно. Я ничего не обещаю, вы же знаете. Я лишь делаю, что могу. Вам станет лучше, когда вы осознаете, что ваш ребенок ушел навсегда и вы больше никогда его не увидите.

Луэлла вскочила.

— Мой ребенок не умер! — воскликнула она. — Вы лжете! Вы всегда лжете! — Ее горящие глаза встретили его взгляд, и она увидела в нем что-то, одновременно и жестокое, и доброе, что внушило ей страх и сделало беспомощной и покорной. Отчаявшись, она устало опустила глаза.

— Ладно, — утомленно произнесла она. — Моего ребенка больше нет. Что мне теперь делать?

— Вашему мужу гораздо лучше. Все, что ему теперь требуется, это покой и доброта. Но вы должны пойти к нему и рассказать, что случилось.

— А вы, наверное, считаете, что помогли ему, — едко заметила Луэлла.

— Возможно. Он почти здоров.

Почти здоров — значит, последнее звено цепи, приковывавшей ее к дому, разбито. Эта часть ее жизни окончилась — можно отрезать прямо здесь, вместе со всем этим горем и подавленностью, и лететь дальше свободно, как ветер.

— Я сейчас к нему зайду, — отстраненно сказала Луэлла. — Пожалуйста, оставьте меня.

Незваная тень доктора Муна растворилась во тьме холла.

— Я могу уйти, — прошептала Луэлла. — Жизнь снова дарит мне свободу взамен всего, что отняла у меня.

Но нельзя медлить ни минуты, а то Жизнь схватит ее опять и снова заставит страдать. Она вызвала консьержа и приказала принести в квартиру чемодан из общей кладовой. Затем стала вытаскивать вещи из комода и шкафа, пытаясь по возможности отобрать примерно то, с чем началась ее замужняя жизнь. Ей даже попалось два старых платья из приданого — уже вышедшие из моды и ставшие ей узковаты в талии — она все равно бросила их в общую кучу. Новая жизнь. Чарльз снова был здоров; а ее ребенок, которого она боготворила, который слегка ее утомлял, был мертв.

Сложив чемодан, она автоматически направилась на кухню распорядиться по поводу ужина. Она сказала кухарке, что надо приготовить Чарльзу, и сказала, что сама будет ужинать не дома. Ее внимание на мгновение привлекла маленькая кастрюлька, в которой готовили Чаку, — но посмотрела она на нее совершенно равнодушно. Заглянула в ледник; он был вычищен и заполнен свежим льдом. Затем она пошла в комнату Чарльза. Он сидел в кровати, а сиделка читала ему вслух. Его волосы практически полностью поседели и отливали серебром, а темные глаза на исхудавшем юном лице казались огромными.

— Ребенок болен? — спросил он своим обычным голосом.

Она кивнула.

Он замялся, прикрыл на мгновение глаза. Затем задал вопрос:

— Ребенок умер?

— Да.

Он надолго замолчал. Сиделка подошла ближе и положила ладонь ему на лоб. Две большие, неуклюжие слезы показались у него на глазах.

— Я почувствовал, что ребенок умер.

Долгое молчание первой нарушила сиделка:

— Доктор разрешил отвезти мистера Чарльза сегодня на прогулку, но только днем. Ему нужна перемена обстановки.

— Хорошо.

— Я подумала… — сиделка не сразу решилась продолжить, — так вот, я подумала, что прогуляться вам бы обоим неплохо, миссис Хэмпл, — может, выйдете вместо меня?

Луэлла тут же отрицательно покачала головой.

— О, нет, — ответила она, — сегодня мне не очень хорошо.

Сиделка как-то странно на нее посмотрела. Неожиданно почувствовав жалость к Чарльзу, Луэлла медленно наклонилась и поцеловала его в щеку. Затем, не говоря ни слова, она пошла в свою комнату, надела шляпу, пальто и с чемоданом в руках пошла к входной двери.

Она сразу же увидела тень в холле. Только бы миновать эту тень — и она свободна! Если бы только она могла обогнуть ее справа или слева, или приказать ей убраться с дороги! Но тень упрямо не желала двигаться, и, издав слабый крик, Луэлла села на стул в холле.

— Я думала, что вы ушли, — взмолилась она. — Я же просила вас уйти.

— Скоро уйду, — ответил доктор Мун, — но я не хочу, чтобы вы совершили древнюю как мир ошибку.

— Я не совершаю никакой ошибки — все ошибки я оставляю позади.

— Вы пытаетесь оставить позади саму себя, но это невозможно. Чем дальше вы от себя убегаете, тем ближе приближаетесь к самой себе.

— Но мне нужно бежать, — отчаянно возразила она. — Бежать из этого дома смерти и неудач!

— У вас еще не было неудач. Они только начинаются.

Она встала.

— Дайте пройти.

— Нет.