Под маской ангела

— На самом деле я еще тогда, в ванной, случайно подслушав ваш с мамой разговор, понял, что подобный договор не может быть действительным. Я даже пригрозил Глебу тем, что все тебе расскажу, если он не изменит к тебе отношение. Брак разрушить просто, поэтому я сам не решался тебе обо всем рассказать, не убедившись, что ваш случай безнадежен. А потом решил, что будет лучше заставить Глеба самого сознаться. Правда, он долго брыкался. Не сразу согласился. Но, думаю, тут в конце концов сыграл роль его личный интерес. Видимо, он согласился лишь с надеждой на то, что успеет нас рассорить прежде, чем дойдет дело до договора. Но нас рассорить ведь нереально, да?

— Угу, — сказала в шею.

— Так, мы почти пришли. Готовься вернуться на землю.

— Не а, — пробормотала, прижимаясь к Лео.

— Как это не-а? Тебя до дома на руках нести?

— Угу.

Во мне вновь проснулась вредная маленькая девочка, которую я всю жизнь держала под замком. Некому было исполнять мои прихоти, не на чье плечо было положить голову, расслабиться и быть уверенной на все сто, что в воздухе, на этих руках, безопаснее, чем на земле.

— Я-то могу, но… Потом придется возвращаться за твоими вещами и моей машиной. К тому же нам нужно на стоянке кое-кого подождать.

Вот это «кое-кого подождать» мигом встрепенуло меня. Я подняла лицо, разлепила заплаканные глаза. И сразу же наклонила голову, чтобы пряди волос скрыли следы слез. Надо скорее привести себя в порядок. Чувствую, мне самой сейчас будет страшно взглянуть на себя в зеркало, а что уж говорить о Лео.

— Кого?

— Обещаю, больше никаких неприятных сюрпризов. Только хорошее.

— Мама тоже сегодня утром думала, что ее сюрприз будет приятным.

Выходит, она не лгала о том, что объявился мой отец? Или же лгала, но сразу после неудачной попытки вытащить меня в город позвонила Глебу, который, не мешкая ни секунды, связался с Лео и стал уговаривать его подстроить встречу? Вот только не слишком ли мало времени прошло между моим разговором с мамой и тем, как я встретилась с Лео в саду? Кто знает, могли они успеть за это время договориться, или нет.

Лео медленно и плавно опустил меня на асфальт прямо перед дверцей своей машины. После чего сразу же ее открыл и даже поддержал меня под локоть, пока я не залезла внутрь. О… Снова это удивительно удобное кресло. Я растеклась лужицей в нем, прикрыла глаза, позволив себе на некоторое время забыть о своем внешнем виде. Чуть-чуть полежу — и потянусь за сумкой.

Еще надо бы в скором времени включить смартфон и набрать маму. Что еще за басни про то, что она с мамой Глеба знакома давно? Неужели она действительно все подстроила, уговорила Глеба на мне жениться, чтобы скорее сбагрить из дому?

Сотни мыслей кружились в голове роем ос. И чем дольше я концентрировалась, тем громче они жужжали. Нет, нужно для начала прийти в себя, а потом все спокойно обдумать.

— Так что она тебе такого сказала утром? — спросил Лео, усевшись рядом. В его голосе чувствовалось неподдельное волнение. Лучше ему все рассказать, заодно узнать, когда он говорил с Глебом и тем самым приблизиться к правде: лгала мне мама или нет.

— Я ведь выросла без отца, мама всегда уклончиво отвечала на мои вопросы. Все, что я о нем знала: он какой-то гулящий музыкант. И тут вдруг она звонит и говорит, что мой отец на самом деле…

— Погоди, — оборвал меня Лео. Я открыла глаза и увидела причину: к нам через всю стоянку спешил парниша, вертя головой по сторонам, будто боялся, что кто-то может его увидеть. Только он подошел ближе, я узнала в нем официанта, о которого как раз чуть не споткнулась, когда выходила из-за стола — он собирал осколки разбитой тарелки.

Лео держал в руке наготове купюру и буквально молниеносно передал ее официанту в обмен на какое-то небольшое устройство. Не сказав ни слова, парниша убежал обратно.

— Это тебе, — протянул мне черный диктофон, на котором остались следы изоленты. — Здесь записан весь разговор. Если будет желание посудиться с Глебом за моральное унижение, то это будет просто отличным доказательством.

— Где он был все время? — ошарашенно спросила, разглядывая устройство на своей ладони.

— Под столом прикреплен. Официант, похоже, его снял тогда, когда собирал осколки тарелки. Ты ведь накормила Глеба шампиньонами с чесноком? Я прав? — На губах Лео дрожала еле сдерживаемая улыбка, а в глазах плясали бесенята. Ответная улыбка норовила растянуть мои губы тоже, и я кивнула. — Я знал! Знал! Ну что, он оценил блюдо?

Я прыснула со смеху, и Лео следом за мной. Точно небо над головой прояснилось, грозовые тучи убежали за небосклон, а с ними отдалялся разговор с Глебом, прятался за листвой высоких деревьев, утопал в глуши. Его слова стихали в голове, дышать становилось легче, за спиной раскрывались крылья. Неужели смех одного единственного человека настолько мог изменить мир? Или это мир оставался прежним, а так быстро менялась я?

Только он перестал смеяться, как сделал нечто, тронувшее меня еще больше. Достал из бардачка влажные салфетки, аккуратно сложил одну и потянулся к моему лицу. Там же тушь растеклась! Я остановила его руку.

— Я сама.