Под маской ангела

— Пока не знаю, — замялась в поисках ответа. И наконец нашла причину нерешительности: — Не поверишь, но он собрался встретиться не просто так, а, как я поняла, переписать на меня свою компанию, — губы дрогнули в недоверчивой улыбке. Как бы там ни было, сложно поверить во внезапную крупную удачу, когда всю сознательную жизнь приходилось самой зарабатывать деньги. Фотография и предоставление услуг консультанта — не такая простая работа, которой может показаться на первый взгляд. — Вроде его законнорожденный сын отказался от компании, и теперь он решил подарить ее мне.

Лео неожиданно ударил по тормозам, свернул с дороги к какому-то магазину, чуть не столкнувшись лоб в лоб с выезжающей нам навстречу машиной. Только заглушил двигатель, как повернулся ко мне всем корпусом и нервным голосом спросил:

— Что за компания?

Опешив от шока, я на несколько секунд замешкалась.

— Говори быстрее!

— Какой-то мобильный оператор… А что такое?

— Твою ж мать! — он с яростью треснул руками по рулю, следом прижался к нему лбом. Я совершенно не понимала, в чем причина такой внезапно вспыхнувшей злости с примесью отчаяния. Хотела протянуть к нему руку и погладить по напряженному плечу, но боялась. Никогда таким его не видела.

Прежде чем решила, что сказать ему или что сделать, он толкнул дверцу и выскочил прямо на улицу под дождь.

Глава 18. Лео

Я не верю в совпадения. Но впервые в жизни отчаянно хотел поверить, что в этом городе есть два старых придурка, которые вдруг решили своим сыновьям отдать компании. Два сына отказались, и у них у обоих внезапно обнаружились сестры…

Нет. Таких совпадений не бывает. Не бывает, черт возьми! Нет!

Это какая-то подстава, или я действительно все время хотел оттрахать собственную сестру? Почему я, вместо того чтобы почувствовать родную кровь, желал ее так сильно, как никого прежде? Тысячи раз метался между выбором: остаться или уйти? Взять силой или ждать, боясь сделать ей больно? Убить надежду и найти другую или продолжать удивляться собственному напору и сгорать от ожидания?

Что бы я ни решал, но по-прежнему оставался рядом. Я собирался уйти сразу же, как провожу ее в квартиру и сделаю еще одну попытку, но где-то на подсознании знал: в последний момент передумаю, найду причину остаться…

Теперь все неважно. Все перечеркнулось. Я не могу на нее смотреть. Не могу находиться рядом. Я как идиот выскочил под дождь, лишь бы не чувствовать запаха ее духов.

Мне хотелось избить самого себя. Хотелось сказать спасибо ей… За то, что все время отказывала. Если бы мы занялись сексом или я, чего доброго, позволил бы себе быть чуть более настойчивым и уломал ее — то сейчас хотел бы не просто себя избить, но убить.

Может, она попросту чувствовала, что мы не должны этого делать. Достаточно того, что мы совсем недавно поцеловались — поцеловались так, что я забыл обо всем на свете. Чуть не свихнулся окончательно. Да я собирался сделать такую последнюю попытку, что Майя не смогла бы от нее стоять на ногах. И не только от поцелуя. Я собирался в этот раз быть куда настойчивее, чем прежде. Я бы мягко и нежно отвергал каждый ее отказ, пока она бы не забыла о них. И дело не только в том, что я обезумел от желания, но и в том, что чувствовал, как обезумела от желания она. Пусть в этом поцелуе был виноват я. Возможно, не стоило баловаться даром и гипнотизировать ее. Не сделай я этого, не удержи ее — она бы отдернулась от меня, как от оскалившего пасть дикого зверя. Но я это сделал и почувствовал, как она растаяла от моего напора.

Твою мать, я не должен больше думать об этом. Надо стереть, вырезать ее губы из памяти, разорвать все несбывшиеся фантазии, навсегда прикрыть ее образ черной вуалью.

Я готов был отдать все, лишь бы это была какая-то дурацкая ошибка, злой заговор против нас. Но, черт побери, отец сказал мне о сестре еще прежде, чем я сделал первый серьезный шаг в ее сторону. Да и он, какой бы сволочью ни был, не ввязывался бы ни в какие заговоры.

Моя рубашка промокла почти моментально, вода затекала в джинсы — да по барабану. Я не чувствовал холода, но, какого-то черта, меня трясло.

Что делать дальше? Эта роза оплела сердце своими стеблями, как колючей проволокой, и теперь иглы безжалостно впились в него, вызывая адскую боль. Хотелось вырвать его из груди, чтобы избавиться от боли, но я лишь с силой ударил себя кулаком по ребрам и закашлялся.

— Лео… — сквозь шум дождя донесся ее голос, и проволока, казалось, сильнее сжала сердце. Мне почудилось, или она действительно вышла из машины?

Обернулся и увидел, как ее серое платье быстро становится темным под струями дождя, а цветы на нем не меркнут — и продолжают блестеть как светлячки. Она откинула назад мокрые пряди и, подойдя ближе, взяла обеими руками за предплечье. Ее прикосновение отозвалось разрядом тока, который должен был меня точно убить. Ничего не понимая, она заглянула мне в лицо своими невозможными карими глазками и спросила:

— Что случилось? Что я… не так сказала?