Под маской порока 2. Не отпускай меня (СИ)

— Я могу дольше обходиться без сна, пищи, воды и даже воздуха, чем люди и многие нелюди, — Арлес осуждающе покачал головой. — Знаешь, что больше всего раздражает в этой ситуации? Вэйдалл не умер, не при смерти, не покалечен и не болен чем-то неизлечимым. Он всего лишь усыплен, однако, поскольку я видел собрата Нордана своими глазами, способ вывести его из этого состояния существует и отнюдь не мифический. Он здесь, со своими, не в руках врагов и не в затерянной невесть где пещере, или куда там можно запихнуть тело упокоенного собрата. Но пока Вэйдалл играет в спящую красотку, все остальные вынуждены ходить вокруг него на цыпочках, опасаясь лишний раз поесть, нормально поспать или вздохнуть поглубже. В конечном итоге вся наша жизнь вертится исключительно вокруг мятежных собратцев и их дражайших пар, в то время как им, в общем-то, плевать на наши личные нужды.

— Ты слишком строг к ним, — возразила Аиша.

— Неужели? За все это время Гален хотя бы однажды поблагодарил кого-то из вас за ваше участие в их сомнительных авантюрах? Или озаботился вашей безопасностью дальше установки довольно-таки бесполезного собратского полога?

— Возможно, ты и прав… по-своему… но именно происшествие с Вэйдаллом заставило меня задуматься о том, сколь непостоянен этот мир. Все может измениться в любую минуту, и мы никак не сумеем повлиять на эти перемены, кем бы мы ни были по происхождению. Если даже бессмертным существам не по силам подобное, то что остается нам, тем, чей срок жизни строго отмерен? Раньше я нечасто размышляла о быстротечности нашего существования…

В родном городке Аиши ничего особенного не случалось годами. Ни членов ордена, ни демонов-наемников, ни похищений и прочих страстей, коими пестрели криминальные сводки городов больших. И до недавнего времени казалось, что Тирс ничем не отличается от ее малой родины, разве что покрупнее да население поразнообразнее.

А оно вон как складывается.

— Сегодня мы здесь, а завтра… кто знает, что будет завтра? — Аиша потупилась, оттянула лямку сумки. — Послезавтра? И я отвечаю не только за себя, но и за Линни… я всегда старалась думать прежде всего о ней и уже потом, если время найду, о себе…

— Надо полагать, в процессе размышлений ты пришла к выводу, что связывать жизнь с демоном нецелесообразно и плохо для Айлины? — перебил Арлес неожиданно сухим, царапающим тоном.

— Что? — сирена подняла глаза на собеседника. — Вовсе нет. Наоборот…

— Что — наоборот? — уточнил демон настороженно.

— Все… Ты был прав — я сомневалась… в отношении твоего предложения. Да, я согласилась, однако… скорее под влиянием момента, и, когда мы вернулись в Тирс, я задумалась, не поторопила ли события, не поступила ли опрометчиво. И тут… случилось все это, и я снова подумала… жизнь слишком непредсказуема, чтобы ожидать, что все и всегда будет таким, какое есть сейчас, и чересчур коротка, чтобы просто существовать по привычке, позволяя каким-то вещам и людям… или нелюдям… проходить мимо, не давая им и шанса. А Линни… ты ей нравишься и… счастье родителей тоже важно для детей…

— Так до чего же ты додумалась? — Арлес внезапно обнял Аишу за талию, привлек к себе вплотную, отчего пришлось запрокинуть голову, дабы посмотреть в улыбающееся лицо демона.

— Я согласна, Лес, действительно согласна, без всяких сомнений и отговорок, — произнесла Аиша твердо, уверенно, глядя пристально в глаза темные, словно беззвездная ночь. — Я буду той женщиной, ради которой ты готов остепениться.

Улыбка стала шире, беззаботнее, отзываясь теплом в сердце сирены, и Арлес поцеловал Аишу.

* * *

Записку я нашла в своем шкафчике, когда по окончанию занятий спустилась на первый этаж за сумкой. Уж не знаю, переместили ли туда этот бумажный огрызок или попросту подсунули через щель под дверцей… впрочем, не суть.

«Ваш ответ принят. Моя помощница скоро свяжется с вами».

Я прочитала два коротких предложения, выведенных тем же аккуратным почерком, что отличал Вэйдалла, и сразу разорвала бумажку. За моей спиной звучали шаги, шелест платьев и тихий стук дверей других шкафчиков, ученицы, как и я, готовились разойтись и разъехаться по домам, однако на сей раз собирались молча, точно опасаясь произнести в моем присутствии хотя бы слово.