Под маской порока 2. Не отпускай меня (СИ)

Я пристроила сумку на столик в холле и последовала за старшим. Мы спустились в подвал — место, где мне еще ни разу не доводилось бывать. Ничего особенного там не обнаружилось, обычное помещение, заставленное ящиками и стеллажами. Марк включил свет, снял очки и сразу направился в дальнюю часть, скрытую от лестницы одним из стеллажей.

— Аннабел, несмотря на юный возраст, была под стать Лестеру… разумеется, он не приходился ей родственником ни близким, ни дальним… и полагала, что при должном старании и хитрости сумеет обыграть обоих своих благодетелей, — Марк как ни в чем не бывало вернулся к первоначальной теме. — Можете себе представить, как я удивился, когда понял, что ей практически удалось осуществить задуманное. Вэйдалл и даже Лестер верили ей фактически безоговорочно, преданно заглядывали в глаза и готовы были служить по первой ее команде… поразительно для простой человеческой девчонки из низов, не правда ли? Но если до Лестера мне большого дела не было, то ее отношения с Вэйдаллом внушали определенные опасения…

За стеллажом, в самом углу, на полу лежал небрежно брошенный тюфяк, а на тюфяке…

Я замерла, с ужасом, неверием и изумлением рассматривая тело мужчины, обмотанное тряпками, перевязанное и перебинтованное так, что оно больше походило на порождение древней южной мифологии — мумию. Тишина подвала и более острый слух сирены позволяли уловить дыхание мужчины, и оно, хриплое, прерывистое, единственное выдавало, что хозяин еще каким-то чудом жив.

Если такое состояние, конечно, можно обозвать жизнью.

— Что… кто это? — прошептала я, хотя догадки возникли сразу.

И они мне не понравились.

— Лестер Труделл, граф чего-то там, я уже не помню его титул, да и вряд ли теперь это имеет какое-то значение.

— Он… жив? — уточнила я с содроганием.

— Да, технически, — Марк разглядывал тело на тюфяке с холодным исследовательским интересом ученого, для которого большинство живых существ оставались сугубо подопытным материалом.

— Но… как?

— Лестер попытался покончить жизнь самоубийством, рассудив, что лучше умереть, нежели сдаться врагу, для чего бросился с крыши высотного здания…

— И Гален прыгнул за ним, — пробормотала я.

— Верно. Каким-то непостижимым даже для меня образом Гален успел материализовать достаточное количество воды, дабы создать вокруг незадачливого самоубийцы водяную сферу. Она смягчила удар, если можно так выразиться, однако не уберегла Лестера от травм, несовместимых с жизнью простого смертного. Очевидно, что в таком состоянии Лестер долго не протянул бы… в отличие от Галена. Поэтому Гален дал ему наш яд…

— Гален сделал что?! — от удивления я повысила голос и Лестер, до того казавшийся то ли спящим, то ли пребывающим в забытьи, вздрогнул и открыл глаза.

Судя по отсутствию перевязочного материала, голова пострадала меньше всего, лицо бледное, осунувшееся, но без ссадин и синяков, темные волосы грязные, слиплись сосульками, и только. Под головой тощая подушка, одну щиколотку обхватывал металлический браслет, соединенный длинной тонкой цепью с другим, болтавшимся на выступающей из стены трубе. А я и понятия не имела, что у Галена есть такие занятные штуки…

— Не беспокойтесь, он его не кусал, — заверил Марк. — Всего-навсего сцедил пару капель у самого себя. Как видите, это помогло… отчасти. Лестер жив, хотя полное и чудесное исцеление на него так и не снизошло. Полагаю, при таком количестве повреждений человеческое тело уже ничто не восстановит.

Лишь продлит мучения, удерживая дух в оболочке, истерзанной, более непригодной для нормального функционирования и жизнедеятельности.

— Гален… привязал его к себе?

— Не похоже, чтобы образовалась привязка. А если и да, то членам круга уже приходилось избавляться от своих рабов. Жить дальше нам это совершенно не мешало.

Да уж, большое облегчение.

Минуту-другую Лестер бездумно таращился в потолок, затем с заметным усилием повернул голову, посмотрел на нас. В голубых глазах, некогда наверняка привлекших не одну девушку, отразился какой-то животный, панический ужас, Лестер приоткрыл рот, но не произнес ни слова, только издал тихий хриплый стон.

Мне-человеку против воли стало жаль его, сломанного и сломленного, выступившего против ордена и потерявшего все, даже возможность умереть достойно.

Я-сирена отвернулась равнодушно, полагая, что никто не может нападать на ее близких безнаказанно и потому все происходящее с Лестером сейчас — справедливое возмездие за его дела.

— Зачем?

— Гален рассчитывал получить от него полезные сведения как о заговорщиках вообще, так и об их предводителе в частности. К сожалению, после телепортации Лестера в Тирс и как только он пришел в сознание, стало ясно, что… скажем так, теперь он куда менее адекватен, нежели прежде. Раньше он не хотел выдавать сообщников, а ныне не может этого сделать. По словам Галена, если Лестер что-то и произносит, то либо нечто неразборчивое, либо сплошной бред.