Под маской порока

Вэйд тем временем опустился на колени, целуя уже мой живот. Снял осторожно с меня трусики — наверняка на коже остался след из-за слишком тугой резинки, — и я молча выступила из поднадоевшей детали белья. Ощутила, как ладони поднялись по ногам от колен до бёдер, разведя их. Ощутила тёплое дыхание на своей и так разгорячённой коже. И всё-таки ахнула в голос, ощутив прикосновение языка к самой чувствительной точке моего тела, плавящегося неотвратимо от жара, разлившегося в воздухе и копящегося внутри меня. Не то чтобы я не знала, что Вэйд делает, но на практике и с мужчиной всё иначе, нежели в теории, на страницах новелл и наедине с собой. Сильнее, острее, яростнее до вспышек под смеженными веками, вязкого тумана в голове и стонов хриплых, застревающих в пересохшем горле. Я стиснула пальцы на раковине, подозревая смутно, что царапаю керамику уже не безвредными человеческими ногтями, а когтями, оставляя борозды. Чуть подалась бёдрами навстречу в нетерпеливой попытке добавить яркости ощущениям, приблизить желанный финал. Ожидание, жадное, поглощающее, граничило с отчаянием, собственное тело казалось тянутой до предела пружиной…

Которую отпустило вдруг, звенящим рывком, позволяя сжаться. Плюнув на потенциальных свидетелей, затерявшихся где-то в доме, я вскрикнула, сжала пальцы сильнее, чувствуя, как крошится под когтями керамика, а саму меня накрывает с головой волна пьянящего, бьющего наотмашь наслаждения. Яркого, немного сумасшедшего, охватывающего всё тело ураганом и отпускающего, оставив приятное, успокаивающее чувство мягкого покачивания на воде.

Я скорее ощутила, чем увидела, что Вэйд выпрямился, поцеловал меня. Странно чувствовать собственный вкус на своих же губах, но меня это не смутило. И когда мужчина, расстегнув брюки, подхватил меня под ягодицы, приподнял над полом, я лишь послушно обняла Вэйда и руками, и ногами.

— Ты же знаешь, как это бывает? — спросил он неожиданно, всматриваясь пристально в моё лицо.

Я смогла только кивнуть.

Мужчина опустил меня осторожно, и я поморщилась, стиснула зубы. Больно. И непривычно. После отхлынувшего удовольствия — даже несколько обидно, словно после долгого, головокружительного полёта, когда приходится возвращаться на землю и в человеческую форму, но как же не хочется покидать бескрайние небесные просторы, менять безмятежную свободу на заботы и дела обычной жизни!

Вэйд коснулся губами моего лба, переносицы, кончика носа.

— Потерпи немного, скоро всё закончится, — произнёс негромко, одним движением проникая глубже.

Не сдержавшись, я охнула, сжала руки. Почувствовала под пальцами что-то влажное, липкое и охнула повторно, на сей раз растерянно, виновато. Когти-то я и не убрала!

— Пустое, — проговорил мужчина. — До утра заживёт.

А он точно не оборотень?

Вэйд начал двигаться, медленно, определённо щадя меня. Втянув когти, я уткнулась лицом ему в плечо, отметив кровоточащие царапины и чёрную татуировку на лопатке, не очень хорошо видную с моего ракурса, пересечённую с одной стороны двумя алыми полосами. Боль отступила, оставив раздражающее ощущение дискомфорта, но уж никак не ту восторженную эйфорию и множественные оргазмы с первого раза, что описывались красочно в книгах. Я чуть повернула лицо к мужской шее, принюхалась. От кожи слабо пахло свежескошенной травой и на вкус солоноватая — из любопытства я лизнула основание шеи. Затем поцеловала. Поднялась повыше. Действительно ли уши настолько чувствительная часть тела или врут всё?

— Ева, — выдохнул Вэйд хрипло, напряжённо.

— Да-а? — я аккуратно, несильно — я же не собираюсь калечить своего нежданного партнёра, тем более ночь только началась, и я рассчитываю на продолжение, — укусила мужчину за мочку уха.

Сжала ноги, услышав, как Вэйд прошипел что-то неразборчивое. Каждый толчок отзывался новой вспышкой жара, огня под кожей, нетерпения. Неприятные ощущения где-то потерялись, я откинула голову на скользкий кафель, не обращая внимания на гладкую влажную стену под спиной, к которой Вэйд притискивал меня всё сильнее. И мне даже стало казаться, что накроет снова, что ещё чуть-чуть, совсем немного балансировки на канате над пропастью, и я достигну края, растворюсь вновь в наслаждении, но…

Но, как водится порой, мужчина меня опередил.

Замер, тяжело дыша, провёл губами по моей шее, царапнув кожу чем-то острым. Определённо не зубами.