Под маской порока

— Как скажешь. Мне пора на работу. Передать Коринн какие-нибудь пожелания относительно завтрака?

— Не утруждайся, обойдусь без завтрака.

Несмотря на ранний час, хотелось напиться. Гален был беспечен и попросту поленился проверить выбранную девушку как следует. Серьёзная оплошность, однако в последнее время Гален халтурит всё чаще, поэтому следовало ожидать чего-то подобного, но самому совершить такой проступок…

И впрямь идиот. Отпустить свою пару в объятия другого, пойти на поводу у инстинктов юной неопытной сирены и собственного, ничем не подкреплённого предположения, что, возможно, Гален испытывает схожие чувства, что у них тоже может быть одна на двоих — верх идиотизма. Вэйдалл видел, как Гален и Ева смотрели друг на друга, ощутил, как сирена потянулась к собрату, и не стал удерживать…

Кретин.

Дирг бы побрал и то давнее обещание, и выработавшуюся за два с лишним века идиотскую привычку делить на двоих всё — и хорошее, и плохое, и девушек.

— Надеюсь, Еве хотя бы есть шестнадцать? — спросил Вэйдалл, скрывая раздражение.

— И даже семнадцать. По атрийским законам брачный возраст для девушек — шестнадцать, если вдруг тебя так волнует данная сторона вопроса. И с чего столько внимания очередной жертвенной деве, пусть и сирене? Я заходил ночью потушить свечи и камин — ты с ней спал в обнимку, как с плюшевым мишкой.

Вэйдалл выбрался из-под одеяла и направился в ванную за штанами. Уточнять, что слышал, как Гален заходил ночью в спальню, и заходил отнюдь не один раз, не стал.

* * *

— Ева. Е-ева!

Я перевернулась на другой бок и натянула одеяло на ухо.

— Е-е-ев! Ты спишь?

— Да, — сообщила я недовольно.

— Ну сколько можно спать? У тебя вообще-то ещё смена сегодня, и я хочу пикантных подробностей о твоих играх. Так ли горяч твой учитель, как мне показалось?

Вот неугомонная!

Я неохотно перевернулась на спину, разлепила кое-как веки. Стасия стояла возле кровати, скрестив руки на груди и требовательно глядя на меня. Шторы я перед отходом ко второму сну плотно закрыла, но по ощущениям время давно перевалило за полдень. И подруга здесь, значит, успела уже вернуться из Тирса.

— И как, напомни, твоего учителя зовут?

— Он не мой, — проворчала я, потягиваясь. — Гален Скай.

— Да? — удивилась Стасия и обернулась к приоткрытой двери. — Тиа, а это не он, получается.

— Что значит — не он? — насторожилась я. Обоняние у нас лишь немногим лучше человеческого, перед сном я приняла душ, и запаха Вэйдалла на мне точно не должно было остаться!

Тиана, ожидавшая, похоже, по ту сторону порога, вошла в комнату, неся в руках горшочек с растением.

— Доставили пару часов назад, — пояснила Тиана, присаживаясь на край постели.

Я тоже села, рассматривая растение. Длинные зелёные листья, небольшие белые цветы, собранные в соцветие-султан. И нежный сладковатый запах.

Гиацинт.

— И карточка, — Тиана протянула традиционный белый прямоугольник с позолоченными виньетками по углам.

«Гиацинт для гиацинты. В.»

Вэйдалл.

Он же говорил, что я пахну гиацинтом. Но где Вэйдалл достал его, ведь в садах гиацинты давно отцвели? И как узнал, где я живу? Хотя тут как раз всё просто — Гален сказал.

Отложив карточку, я взяла горшочек, понюхала цветы, подозревая, что на моём лице расплывается глупая донельзя улыбка.

— Да она покраснела, — поделилась Стасия заговорщицким шепотом.

— Я так понимаю, загадочный В. и твой учитель — разные люди? — уточнила Тиана.

Я смогла только кивнуть.

Конечно, нам, как и всем девушкам в «Маске», время от времени посылали за кулисы букеты, разные безделушки и порой даже драгоценности, однако в лучшем случае подарки означали восхищение, в худшем — предполагали очевидный обмен и потому мы принимали только цветы, немедленно возвращая остальные подношения. Да и кому присылались эти подарки — незнакомке в маске, образу, рождённому подчас нетрезвой фантазией клиента, легкодоступной, по его мнению, танцовщице и певичке. Но прежде мне никто и никогда не дарил цветы просто так, именно мне, а не эфемерной грёзе со сцены. Тем более цветок в горшочке.

И не называл гиацинтой.

— Кто этот В. и где ты с ним успела познакомиться? — спросила Стасия.

— Да вот успела, — пробормотала я, чувствуя, как горят щеки.

— Он ведь не из постоянных посетителей «Маски»?

— Нет, — не думаю, что Вэйдалл посещает подобные заведения.

— И не из школы?

— Нет.

— А поподробнее?

— Нет, — отрезала я и поставила горшочек на тумбочку возле кровати.

— А про учителя? — не унималась Стасия.

— В постели был неплох, за её пределами — не стоит внимания.

— И всё? — протянула подруга разочарованно. — А горячие подробности?

— Подробностей не будет, — не горю я особым желанием делиться с половиной обитателей «Гнезда» рассказом о ванной и сексе втроём. Конечно, вряд ли я кого-то здесь шокирую, зато удивлю точно.

Не говоря уже, что Идэна предостерегала от привязанности к первому, а я, к своему смущению, смятению и тайной радости, понимаю, что теперь Вэйдалл нравится мне ещё сильнее, чем накануне.

И он из братства.