Под маской

― А, да! Я свернул с главной дороги у Паудгейта. Там-то я и перевернулся ― не более чем в пятидесяти ярдах от Вудленд-Хауз. Как раз в это время миссис Эскхем вышла за ворота. Она велела занести меня в дом, где я и находился все это время. ― Он посмотрел на Кита размягченным взглядом. ― Они не могли бы сделать для меня больше, даже если бы я был одним из их сыновей, Кестер. Я не могу тебе описать, какие они хорошие, какие добрые! Я уже после узнал, что мистер Эскхем сам поехал верхом за врачом и даже сам завел лошадей в конюшню и следил, чтобы за ними хорошо ухаживали, пока они там находились.

― Ладно, все это хорошо, но почему он не сообщил об этом сюда? Он должен был понимать, как все мы беспокоились!

― Но он не знал кто я. Я не мог ничего сказать. Миссис Эскхем все время переживала, представляя, что бы она испытывала, доведись ее Джеффри или Филиппу попасть в такое же положение. Это ее два старших сына. Я не видел Джеффри: он священник, но Филипп был там ― очень хороший парень! Он поступил в Кембридж. А еще есть Нед. Он еще в частной школе Рагби, но помешан на армии. И еще в детской…

― Да, без сомнения, ― сказал Кит, безжалостно прерывая его восторженные перечисления. ― Но я хотел бы знать, почему эти замечательные люди не догадались заглянуть в твою коробку для визитных карточек! Если ты направлялся на встречу с Силвердейлом, ты не мог не взять ее с собой!

― Да, я действительно взял ее с собой! ― заверил его Ивлин. Он снова бросил виноватый взгляд на брата, но его глаза искрились от смеха. ― Дело в том, что в ней не было ни единой карточки! Ну, Кестер, не ругай меня! Я спешил, черт побери, не смотри на меня так! Я твой старший брат и глава семьи, так что помолчи немного.

― Храни Господь эту семью! ― быстро ответил Кит, и его глаза тоже заискрились от смеха. ― О пустая башка! И у тебя не было ничего, что могло бы помочь Эскхемам установить твою личность?

― Нет, а что же это могло быть? У меня был лишь мешок со спальными принадлежностями. Не думаешь ли ты, что моя спортивная коляска, в которой я разъезжаю по окрестностям, украшена фамильным гербом?

― Нет, не думаю. Но когда ты пришел в себя, они должны же были спросить твое имя.

― Да, миссис Эскхем спросила, когда я впервые пришел в себя. Но и они сказали, что я снова потерял сознание, успев сообщить лишь, что меня зовут Ивлин. Во всяком случае когда я окончательно пришел в себя, я обнаружил, что все меня называют мистер Ивлин. Вначале я не обратил на это внимания. Но потом, когда я узнал, как долго там нахожусь, я понял в какую историю влип со Стейвли. Но тогда это уже не имело значения. Знаешь, Кестер, я был не в себе, и они не слишком-то много со мной говорили, потому что доктор Элстед предупредил их, чтобы они меня не тревожили. А позже я не захотел им говорить. ― Он замолчал, изучая свою правую руку, лежавшую на перевязи, и тихая улыбка блуждала в уголках его губ. Через минуту, поскольку Кит ждал в некотором удивлении, он поднял голову и первый раз в жизни посмотрел на своего брата застенчивым взглядом. ― Кестер, когда я очнулся во второй раз, осмотрелся, не понимая, где, черт подери, я нахожусь, ― я увидел ангела!

― Ты увидел что?

― Сидящего в кресле и глядящего на меня ангела, ― сказал Ивлин с восторгом. ― С голубыми как небо глазами, сияющими ― я не могу тебе их описать! И нежнейшие, мягкие губы и бледно-золотые волосы как ореол! Я почти решил, что уже умер и нахожусь на небесах! И тогда она встала с кресла и сказала своим прелестным мягким голосом: «О, вам уже лучше», ― с такой улыбкой, какая бывает только у ангелов!

― В самом деле? ― сказал Кит. ― И что же еще она сказала?

― Ничего, ― просто ответил Ивлин. ― Она исчезла!

Это было уже слишком даже для такого преданного брата.

― Прекрати! ― скомандовал он угрожающим тоном. ― Если ты не перестанешь молоть чепуху, Ивлин, я завтра же уеду в Вену и предоставлю тебе самому разбираться во всей этой путанице.

― Кестер ― воскликнул Ивлин с упреком. ― Довольно!

Ивлин засмеялся.

― Ну хорошо: мне показалось, что она исчезла! Она вышла, чтобы позвать миссис Эскхем. Она сидела около меня, пока сиделка обедала, а миссис Эскхем вышла из дома. Они не оставляли меня одного. После этого случая я видел Пейшенс только раз, когда она принесла мне стакан молока или что-то другое, и то лишь одно мгновение. Разумеется, наедине мы никогда не виделись, потому что миссис Эскхем ее очень строго охраняет. Наконец, этот проклятый хирург ― нет, я не должен так говорить, он отличный малый, наконец, он разрешил мне вставать. Джеймс ― слуга миссис Эскхем, обычно помогал мне одеваться и поддерживал меня, пока я спускался вниз. Я долго был очень слаб и ни на что не способен, кроме как лежать на софе, которую для меня выносили в сад, и наблюдать, как играют дети!

― И беседовать с ангелом, как я понимаю? ― сухо сказал Кит. ― Она дочь Эскхемов?