Под-Московье

— Ну, оружия никогда много не бывает, — авторитетно заявил высокий блондин. — А машины — от скуки просто. Старичку надо чем-то себя занять, как-то время коротать, вот он и возится с техникой. У него, небось, до Катастрофы и машины-то своей не было, ну максимум старенькие «Жигули». А тут столько красавиц бесхозных — поневоле глаза разбегутся. Или ты думаешь, он шпион Ганзы, а то и красных? И пальцы потерял не на заводе, а в результате спецоперации? Готовит плацдарм для завоевания Тушинской и старается выпытать ваши военные секреты? Да у вас наверняка и выпытывать-то нечего, ну разве что фирменный способ засолки шампиньонов.

— Может, и не шпион, а разговаривает все равно странно, — пробормотал парень. — «Кладбище домашних животных», «дикорастущие орхидеи», «торфяные болота». Не похоже на алкаша-работягу.

— Не скажи, — отозвался пожилой анархист в потертой тужурке. — У меня еще в прежней жизни дружок был, Пашка, тоже из заводских. А рассуждать бывало начнет — куда там Гегелю! Особенно когда выпьет.

— А может, этот отшельник — маньяк? — задумчиво предположил Кирилл.

— Тушинский упырь, — тут же подхватил какой-то остряк, — или, допустим, Овражный потрошитель. А пауки его не трогают, потому что он с ними кооперируется и остатки своих жертв им скармливает пополам со своей этой… как ты сказал?.. Маруськой.

— Но нас-то он отпустил, — напомнила Нюта. — Ну и воображение у тебя? Ты, случайно, сам в этой вашей газете не сотрудничал? — поддела она Кирилла. И по тому, как он смутился, поняла, что попала в точку.

— Мало ли, отпустил, — буркнул тот. — Зато дал не надежную машину, а мотоцикл.

— Скажи спасибо и за это. Машину, между прочим, водить куда труднее, да и пройдет она не везде. На ней бы мы точно куда-нибудь врезались, да и по мосту бы не проехали. И потом, если бы старик хотел нашей смерти, он бы вообще предлагать ничего не стал, или мотоцикл бы испортил. Тормоза там…

— Может, он и испортил, чтобы этот агрегат потом сломался, в самый неподходящий момент. Просто мы его еще раньше успели доконать, — гордо парировал Кирилл. — А вообще-то портить было необязательно, раз он нарочно нас к водохранилищу направил. И спаслись мы только чудом, забыла?

Нюта покрутила пальцем у виска и с раздражением повторила:

— Пешком бы не спаслись гарантированно, даже до канала бы не добрались. Если б не Павел Иванович, нас бы уже в том овраге пауки переваривали!

— Да успокойтесь вы, — лениво сказал мужчина в защитной форме с красивым, волевым лицом. — Я думаю, все еще проще. Не живут люди на поверхности при таком радиационном фоне, это факт. Отсюда вывод: Павел Иванович ваш — просто глюк.

— Что, коллективный? — удивился Кирилл.

— А что вы думаете, и такое бывает. Противогазы-то вам на Сходне старые дали, фильтры почти выработанные, вот и нанюхались этого не помню чьего башмачка, из-за чего начало мерещиться черт знает что. А на самом деле вы, может, и в овраге-то не были.

— А мотоцикл? — пискнула Крыся.

— Нашли где-нибудь. Просто эта часть пути у вас, так сказать, под кайфом прошла, вы и не помните, как все на самом деле было. Говорят, наркоманы до Катастрофы и в космос летали, и на зеленых чертей охотились…

— Но не может же быть, чтобы всем троим одно и то же слово в слово мерещилось, — усомнился Кирилл. — Да и мотоцикл. Даже если мы его сами нашли, управлять им меня Павел Иванович научил. Я ведь до вчерашнего дня их только на картинках видел, а девчонки вон и слова такого, «орхидея», не слышали, не говоря уж про про венерин башмачок…

Видя такое недоверие анархистов, Нюта решила про девчонку, гулявшую по рельсам, на всякий случай не рассказывать. А то ее посчитают сумасшедшей или тоже припишут все действию какого-нибудь ядовитого дурмана. Она уже и сама сомневалась — может, чудная провожатая ей померещилась? Ведь ни Кирилл, ни Крыся ее не видели. Но к метро-то они вышли! Так что или этот «глюк» был редкостной удачей, либо у нее открылись какие-то сверхъестественные способности, а потому говорить об этом не стоит. В лучшем случае, эти грубые люди поднимут ее на смех, в худшем, чего доброго, тоже начнут изучать, как подопытную зверушку.

Намаявшиеся от безделья анархисты, которые рады были любому развлечению, предложили еще несколько версий появления старика в овраге, но скоро эта тема им надоела. Темноволосый крепыш взял гитару. После нескольких дежурных песен про черного ворона и батьку-атамана он запел, со значением глядя на Крысю: