Ты съеден нашим пеклом,и, как заведено,твой пепел смешан с пепломсожженных заоднос тобой – в одну декаду?иль месяц – знать бы надо,но знать о том, нам смертным, не дано.Там свой режим. Но ясноодно: в геенне тойнебрежно-безобразнойиз кучи из однойпо пепельницам вас всехраспихивают наспех —в белесый гипс – ваш пепел чуть живой.Вот равенства и братствабесхитростный предел.Бывали, правда, раз-два,что в урнах этих телне находили гари —они то пустовали,то полнил их того же гипса мелили земля – бесславьяпредел наш. Тут яснав пределах православьяобряда новизнаи новое уродство —«издержки производства»,издержанного, как царем – казна.Не знал ты свальной казни,не строил ты канал,убит в бою под праздникты не был наповал,и все же братской свалки,как все, не избежал ты —и хоть посмертно, без вести пропал.С чьим прахом прах твой смешани навсегда стеснен?Не слишком ли небреженбыл шанс? Она иль он?Они? И кто такие?Темно, как всё в России —все смешано, темно, как страшный сон.В сырой декабрьских холод,в апрельский водостойна чью могилу ходиммы взбалмошной семьей,за чьей могилой нам быходить прилежней, дабыприлежнее ходили за тобой?Под нашими цветами —она или они?Вдруг смрадный грешник с нами,а праведник? так дниего поминовеньяне зная к сожаленью,мы чью-то тень и огорчить могли.Кто на твою могилув Родительские дни,в дни скорби ли по сынуприходят – кто они? —кто над тобой на Пасхупьет водку без опаски —чьи дочери, чьи матери, сыны?Возможно, что ты в разныхзахоронен местах —и скромно ль, безобразнотвой украшают прах?иль вовсе позабылио ком-то, о могиле?иль это урна в стенке и цветах.Нет, множество деревьев,быть может, над тобой,цветов – красивых, редкихсортов – старик седойкакой-то их сажаети сам того не знает,что оба вы породы с ним одной.Одно могу лишь знать я,что мать, а также мы —сыны твои и братьяс тобой погребенына кладбище на нашемникак не сможем – ляжеммы с кем-то вовсе чуждым нам, увы.…Ольха, березы, дальше —старинная сосна,жасмина куст удачный,еловость, кривизнатех слег, что мы с братьямисрубили наспех самитам, где давно ограда быть должна.Пред кем мы виноватыза то, что видит Бог,небрежно, небогатомогилы этой клокухожен – перед всемисожженными – пусть семявзойдет над ними хоть из этих строк.И вот мы год за годом,когда заведено,стоим здесь над народомкремированным, нои над тобою, ибоздесь все же твое имясреди нагих дерев погребено.