Под нами - земля и море

Стояли уже июльские белые ночи, когда закончился курс моего лечения. Меня вызвал в город Полярный командующий Северным флотом адмирал А. Г. Головко.

Я не успел доложить о прибытии, как адмирал вышел из-за стола навстречу, подал руку и, слегка картавя, сказал:

- Рад вас видеть у себя. Как здоровье, самочувствие, настроение?..

- Благодарю вас, товарищ командующий. Здоровье улучшилось. Самочувствие неплохое. Настроение - скорее вступить в строй.

- Это очень хорошо. Вы знаете, по какому поводу я вызвал вас?

- Нет, товарищ командующий, не знаю.

- Я думал о вашем дальнейшем служебном положении.

Последние слова меня насторожили.

- Мы приняли решение отправить вас в штаб авиации Военно-Морского Флота.

- Товарищ командующий, прошу изменить приказ. Оставьте меня здесь, на флоте.

- Товарищ майор, это решение не мое. Я бы оставил вас, но заключение врачей не позволяет. Климат Севера вам противопоказан. Поезжайте спокойно в Москву. Свой долг перед Родиной вы выполнили.

Я был расстроен...

Командующий неожиданно перевел разговор на другую тему.

- Вы любите футбол?

Я с удивлением посмотрел на него, стараясь понять, к чему этот вопрос.

- Люблю, товарищ командующий.

- Давно не видели игры?

- Давно.

- Так вот, - взглянув на часы, продолжал адмирал. - Через десять минут на нашем стадионе начнется футбольный матч. Играют подводники с командой торпедных катеров. Пойдемте, "поболеем"...

Футбольное поле Полярного, окруженное темными гранитными скалами, покрытыми скудной растительностью, выглядело большой ареной. Под голубым безоблачным небом делали разминку две команды футболистов.

- На чьей стороне ваша симпатия, товарищ командующий? - спросил я адмирала.

- На стороне сильных, тех, кто лучше играет...

Незаметно я вошел в роль болельщика, реагируя на все перипетии поединка двух футбольных команд.

Сильных и слабых не оказалось.

Игра закончилась вничью.

После матча командующий предложил посмотреть подводные лодки. Мы прошли вдоль пирса, где пришвартованные одна к другой стояли сигарообразные властелины морских глубин.

- Вот это "Малютка", - рассказывал адмирал, показывая на самую маленькую из подводных лодок. - Это "щуки", а вот та - подводный крейсер.

Командующий познакомил меня с подводниками. Пока разговаривали, к нам подбежал ординарец.

- Товарищ командующий! - задыхаясь от бега, произнес он. - Вас вызывает Москва!

- Товарищ Каутский, - обратился адмирал к капитану третьего ранга, командиру "Щуки", - оставляю на ваше попечение майора. В обиду не давайте... Не забудьте про морское гостеприимство.

- Будьте спокойны, товарищ командующий... У нас, подводников, с морскими летчиками давнишняя дружба.

- Сергей Георгиевич! - сказал мне на прощание адмирал. - Не вешайте носа... Еще все впереди. Желаю вам всего хорошего...

- Спасибо за все, товарищ командующий.

В гостях у подводников я пробыл несколько дней. Потом наступил день моего отъезда в Москву.

Итак, я покидал Север. Меня провожали однополчане - прославленные летчики Герои Советского Союза Павел Климов, Владимир Покровский, Николай Бокий, Василий Адонкин, Александр Коваленко и все остальные, с кем вместе служили и летали крыло к крылу, сражаясь с фашистами, защищая свою Родину и счастье будущего мира.

Попрощался я и с теми своими друзьями, которые навсегда остались в этом далеком и родном для нас северном крае.

...Я находился на вершине сопки. С ее высоты был виден весь Кольский залив. Огромное зеркало воды, зажатое в мрачные берега, уходило на север, сливаясь с необозримой далью Баренцева моря.

Стояла глубокая ночь, а солнце, свалившись к горизонту, так и не заходило... Горящим золотым диском, слегка затуманенное маревом, оно катилось по кромке горизонта, расстилая над землей свои лучи, отбрасывая от вершин сопок длинные тени.

Я постоял у небольших обелисков, озаренных лучами ночного солнца, вглядываясь в маленькие фотографии со знакомыми и дорогими чертами друзей.

На сопке собрал цветы и положил их к подножию обелисков. Паша и Митя любили цветы, как любили они и саму жизнь.

Букет роз

Война разметала нашу семью... Я воевал в далеком Заполярье и не знал, где мать, братья, сестры. Все попытки узнать об их судьбе ни к чему не привели.

Мысль о родных не покидала меня ни на один день.

Шел 1943 год - год коренного перелома на всех фронтах. Наши наземные войска, военно-морские силы и авиация громили фашистов, нанося им сокрушительные удары. Закончилось победой советского оружия и невиданное в истории грандиозное Белгородско-Курское сражение.

С каждым днем все дальше и дальше уходил фронт на запад и все чаще салютовала войскам Москва в честь их героических побед над гитлеровскими полчищами. Смоленск! Брянск! Харьков! Полтава! Сотни и тысячи других больших и малых городов, сел и деревень были освобождены от врага.

Жарким летним днем 1943 года я оказался в Москве... С волнением и тревогой подходил к дому на улице Фрунзе, где жила моя младшая сестра... Ее комнату занимали чужие люди. Ни от них, ни от управляющего домом о сестре я ничего не узнал...

Поехал в родной Наро-Фоминск, где жили отец, мать, старшая сестра и младший братишка.