Под напряжением

Разбудил ее тихий, но настойчивый стук в дверь. Лара взглянула на циферблат будильника и растерянно моргнула. Или сломались часы, или она в конец обнаглела. Девушка вскочила, накинула халат и побежала открывать дверь. По дороге ударилась мизинцем о ножку стула, оставленного ночью у шкафа, еле сдержала нехорошее слово, заменив его протяжным стоном, и, наконец, допрыгала до двери на одной ноге. Не успела Лара повернуть ключ в замке, как дверь распахнулась, и в комнату вбежала светящаяся счастьем Софи, размахивая над головой правой рукой. На запястье у дочери был одет браслет из разноцветных бусинок, нанизанных на леску. Видимо он и являлся источником такого счастья. За дверью стояла Сьюзен с привычным уже выражением мировой скорби на лице. Меньше всего сейчас Лара нуждалась в напоминании о том, какая сука жизнь. Но делать было нечего, следовало начинать оправдываться. Прежде чем девушка придумала стоящее объяснение ее вчерашнего загула, Сьюзен пробубнила:

– Мне пора на работу, обещала подменить напарницу, она опять вчера загуляла. Девочки утром ели хлопья с молоком. Вернусь не раньше шести. С этими словами она развернулась и потопала к выходу. Лара облегченно вздохнула, радуясь, что ничего не пришлось объяснять.

Лара закрыла дверь и улыбнулась дочери.

– Мама, мы с Мией делали бласлет. Смотли, какой классный.

Лера села на кровать и взяла дочь на руки, крепко ее обняв:

– Замечательный! Вы настоящие рукодельницы. Я так по тебе соскучилась! А ты?

– Соскучилась, мамочка. Но у тети Сью было весело. Мы с Мией иглали в плятки, а потом лисовали и вместе спали всю ночь.

– А утром ты не испугалась, что меня нет?

– Ну, мне было немножко глустно, а Мия сказала, что когда глусно, надо заниматься любимым… хо… хоботом.

– Хобби? – уточнила Лара.

– Да, точно. И мы плели бласлеты. У Мии их много, и бусы тоже есть. У меня пока не получается, но я буду сталаться. Я хочу сплести тебе самый класивый бласлет!

Лара нежно улыбнулась дочери, чмокнула в щечку, а потом аккуратно бросила на кровать и принялась щекотать. Софи ужасно боялась щекотки, но обожала, когда мама с ней так баловалась. Она пищала и брыкалась, умирая со смеху. Лара подумала, что нет лучшего лекарства от душевных терзаний, чем смех своего ребенка.

Позже Лара позавтракала вчерашней булочкой, которую оставляла для Софи, и занялась традиционной субботней уборкой. Когда комната, кухня и ванная были вымыты, она приняла душ, смывая с себя остатки прошлой ночи, и занялась обедом. После еды девочки снова занялись бисером, а Лара стиркой. Целый день она пыталась чем-то себя занять, чтобы не думать о прошедшей ночи. После шести, когда вернулась соседка, Мия ушла гулять к подружке, а девушка повела дочку на прогулку. В общем, к тому времени, как ложиться спать, Лара валилась с ног. Но как не старалась она занять себя днем, с приходом ночи нежеланные мысли налетели на нее неуправляемым грузовым составом и напрочь лишили сна. Самое важное – она лишилась работы! Только божественное видение могло заставить Патрика оставить девушку в компании. Да и то, Богу нужно быть очень убедительным. Об уборке в квартире Патрика Лара даже не мечтала. С деньгами за вчерашний рабочий день девушка тоже мысленно попрощалась, хорошо еще за прошлый месяц оплата получена. Завтра она возьмет газету и займется поисками нового места работы. В кошельке оставалось 52 доллара, а сроки выплаты аренды поджимали. Затягивать с поисками работы нельзя. Только шаг отделяет их с дочерью от бродяжничества. Но совсем не этих мыслей избегала весь день девушка – здесь все было понятно. На Лару давила вина за то, что она впервые изменила мужу! Впервые – со дня его гибели. Впервые – со дня их знакомства. По ее вине Ваня мертв, а она наслаждается сексом с малознакомым мужчиной. Сознание этого факта кислотой разъедало грудь Лары. Но сделать уже ничего нельзя. К череде ее грехов прибавился еще один. Она сожалела о содеянном, безумно сожалела. Только стала привыкать к тому грузу вины, который тащила весь прошедший год, как он увеличился. Ее истекающей кровью совести нанесен еще один удар. Оставалось дождаться, когда та совсем погибнет и оставит девушку в покое. Лара должна жить дальше. Она нужна Софи. Это единственное, что девушка могла еще сделать для мужа. Раньше была еще верность. Но закончилась.

Человек, из-за которого терзалась сейчас Лара, был еще одной проблемой. Воспоминания о ночи, проведенной с ним, весь день всплывали в памяти, как фото на слайд-шоу. Вот они целуются в лифте, а вот она стоит перед ним голая в квартире, его голодный взгляд, его жадные руки…. Куда же деться от этих картин? Как заставить свое тело не реагировать на них?

ГЛАВА 9