Под натиском Града

Пожимаю плечами. Виктор качает головой, снимает куртку и укрывает меня. Так нельзя. Он не хочет, чтобы я влюбилась в него, но своими действиями делает только хуже. Невозможно не полюбить мужчину, который заботиться о тебе.

— Спасибо, — произношу я, незаметно наслаждаясь его запахом. Однажды, Виктор сказал, что у меня особенное дыхание, а я могу сказать, что у него особенный запах.

— Почему ты приходишь к тому мужчине?

— Потому что ему это нужно, — не задумываясь, произношу я.

— Он сам сказал тебе?

— Нет, — отвечаю я, — Не обязательно говорить. Знаешь, можно сказать миллион фраз не раскрыв даже рта, а можно болтать без умолку и не произнести ни слова.

Больше Виктор ничего не спрашивал, а у меня на языке крутилось столько вопросов, которые мне хотелось задать.

— Я никогда не гулял ночью, — признается Градов, вглядываясь в темноту. Наши ноги движутся синхронно, подстраиваясь, под шаги друг друга.

— Никогда?

— Нет. Конечно, я ходил по ночному городу, но никогда не гулял.

— Это очень странно.

— Знаю. Я был слишком сосредоточен на спорте. Бессмысленные прогулки не были частью режима.

Он горько усмехается, останавливается и поднимает голову к небу

— Почему ты…, - нерешительно начинаю я, и, дождавшись пока Виктор посмотрит на меня, продолжаю, — Почему ты оставил спорт?

Градов делает резкий шаг вперед и прикладывает холодный палец к моим губам.

— Ш-ш-ш, — шепчет он, — Не надо, — закрываю глаза, тяжело сглатываю и киваю. Повинуюсь ему, позволяю управлять собой, становлюсь расплавленным шоколадом.

Он отступает, и мы продолжаем движение, а я до сих пор ощущаю холод его пальца на своих губах.

Обжигающий холод.

Мы доходим до набережной, и я останавливаюсь. Наблюдаю за бликами звезд, танцующих на поверхности воды. Кладу руки на перила и смотрю вперед.

— Здесь так красиво, — шепчу я, до боли сжимая пальцы. Мне не хочется чувствовать то, что я чувствую, но я не знаю, как с этим бороться. Я во столько же раз слаба, насколько Виктор сильнее меня.

Мои пальцы болят, но я не отпускаю. Хочу плакать, но не могу позволить ему увидеть свои слезы.

Градов подходит, прислоняется к моей спине, оборачивает вокруг меня свои руки и целует волосы.

— Прости, что делаю больно, но я не заслуживаю тебя.

Не желая снова это слышать, я разворачиваюсь к нему лицом и, схватив за ворот рубашки, притягиваю к себе. Отчаянно целую, пытаясь проникнуть в его сердце, зацепиться там, оставить едва осязаемый след, но не выходит. Виктор отвечает на поцелуй, но его сердце остается закрытым.

И тогда я отталкиваю его от себя.

— Запомни этот поцелуй, Виктор, чтобы, когда в следующий раз ты решишь вспомнить о ней, у тебя было с чем сравнивать.

Его передергивает, но он ничего не отвечает, и лишь подрагивающие скулы говорят о том, что его задели мои слова.

Не давая себе возможности передумать, я подбегаю к дороге и ловлю такси. Я вся дрожу, мне нужно освободиться. Нужно взять ручку и начать писать. На чем угодно. На проездном билете, на обрывке салфетки или на коробке от хлопьев. Не имеет значения, но мне необходимо это сделать, иначе я просто взорвусь.

Градов появляется, как удар молнии, захлопывает дверь такси, не оставляя мне не единого шанса попасть внутрь.

— Помоги мне, Вика, — тихо просит он, перебивая шум в моих ушах. Он обнимает меня, и я снова теряюсь в нем, — Я больше не хочу никаких сравнений. Помоги мне с этим справиться. Прошу тебя.

И я соглашаюсь.

Мы оказываемся в его квартире, быстрее, чем я ожидала. Виктор не позволяет мне осмотреться, лишь хватает за руку и тащит в спальню. Я вожу рукой по стене, разыскиваю выключатель, но Градов останавливает меня.

— Без света, — бормочет он мне в рот и тянет к кровати. Я вижу лишь очертания мебели, освещаемые светом луны и силуэт Виктора, но его глаза горят, как два фонаря. Он будто боится, что я увижу его территорию, но желание и похоть, что овладели им, намного сильнее чувства страха. Градов накрывает мои губы, высасывая через поцелуй мою душу, забирая остатки того, что еще не принадлежит ему. Я больше не хочу бороться. Я хочу отдаться ему, пусть только на одну ночь, пусть пока он сам не решит прекратить это безумство, но я больше не желаю сопротивляться.

Виктор подводит меня к кровати и разрывает поцелуй. Делает шаг назад и останавливается. Его манящий взгляд путешествует снизу вверх и возвращается обратно. Дыхание Градова сбивается, он мечется между настоящим и прошлым, и тогда я все решаю за него. Я поднимаю руки и начинаю расстегивать свою рубашку. Снимаю ее и отбрасываю в сторону, не чувствуя ни капли смущения. Мои руки тянутся к пуговице на джинсах, но Виктор оказывается быстрее. Он отводит мои руки, опускается на колени, но вместо того, чтобы просто расстегнуть, он отрывает пуговицу.

О, боже мой!

Виктор Градов только, что откусил пуговицу на моих джинсах.

Зубами.

С ума сойти!

Он поднимает голову и лукаво подмигивает. Пуговица до сих пор зажата между его зубов. Виктор берет пуговицу в руки и прячет в задний карман брюк.

— Думаю, она мне еще пригодиться.